Фантастика

Темный Властелин сопротивлялся отчаянно. Да и меч у него был тоже не из простых. Но похуже светлого.
«Какое счастье, что добрый волшебник Бамбрус дал мне перед путешествием этот меч, — думал сэр Арчибальд, наращивая темп ударов. — Темный Властелин прекрасно сражается. Пожалуй, равным оружием на турнирном поле я мог бы ему и проиграть… Но, к счастью, у меня волшебный меч, и скоро все завершится…»
Сияющий меч сам собой сделал какой-то хитрый финт, отбил меч противника в сторону, и следующим резким ударом сэр Арчибальд снес Темному Властелину голову вместе со шлемом.

В тайнике оказались ассигнации, кольца, серьги, бархатные мешочки с камнями, прохладными, гладкими на ощупь. Камни посыпались еще куда-то. Слышался шорох, голос испуганной мыши: «Сыпется и сыпется!»
Парень по привычке задвинул кирпич на место, закрыв тайник. И затих. Закричала спросонья служанка. Она решила, что кто-то лезет в ее окно.
— Воры!
Алёшка стоял в нише, затаив дыхание. Служанка пробежала мимо него, протопал дворник — проверить окна. Пробежали назад. Выплыл хозяин в ночной рубахе до пола и со свечой. Пощупал в темноте стенку в углу, возле печки, потом прошелся ладонью по плинтусу в зале. Тайники закрыты.

Редакция подвела итоги Второго конкурса научно-фантастических журналистских работ «Полвека тому вперед». Первое место присуждено Евгении Юровой, книжному рецензенту журнала «Мир фантастики» из Санкт-Петербурга за работу «Хьюманисты и универсалисты: война продолжается?» — обзор конференции ООН по вопросу создания на территории острова-заповедника Южный Линней суверенного государства Ваалия. 

Когда я попадал в квартиры клиентов, на меня накатывало дежавю.
Вот, к примеру, тарелка. Похожа на док-станцию, но не она: нет проводов. Садиться на тарелку не нужно. А вот люстра — на нее тоже лучше не садиться, неустойчива и представляет ценность. Цветы в вазе  — ценность монотонно убывает со временем. Рядом не пролетать: непрочные, можно повредить потоком воздуха. Посудомоечная машина… Если ребенок засунул тебя в посудомоечную машину, не сопротивляться. Заблокировать управление по Wi-Fi и послать тревожное сообщение на введите-сюда-электронный-адрес.

Скри-скри-скра-ау!
По мелодичности летуньи крики — что-то среднее между скрипкой, трещоткой, кошачьим плачем и царапающим стекло кирпичом.
— Ишь раскричались, твари пернатые! Раздолье им тут, на заброшенном участке, понимаете ли.
— К дождю.
— Что?
— Да так. У нас говорили, что вот так галдят они перед дождем.
— Дождь — это было бы хорошо, сушь такая стоит, кажется, чихнешь в лесу неудачно, не то что прикуришь — и все полыхнет… Стало быть, вы Катеринин дом купили?
— Ну да.
— Эх, мне б в ваши годы такие деньги…
Приезжий на мгновенье позволяет себе улыбнуться, показывая, что оценил шутку.

– Ах, Николай Прокофьевич, вы даже не представляете, как я рад вашему визиту! Истинная удача, что вы откликнулись, выкроили денек! Вопросец-то деликатнейший, щекотливый — чужак тут такого может нагородить, что и в три года не разгребешь. А вы человек с понятием, всех нас знаете как облупленных — выросли по соседству, хоть и обретаетесь ныне в столичных высях…
Тараторя и улыбаясь, седеющий толстячок воодушевленно тряс руку гостю — господину лет тридцати. Разговор происходил в гостиной, на первом этаже старомодной, но добротно выстроенной усадьбы.

Потолок в комнате облез и закоптился. Неплохо бы обновить… 
Пора было вставать, и я вылез из-под одеяла. 
Затопил печь. Поставил на плиту две кастрюли с водой: большую для собак и маленькую для себя. Чтобы вода закипела одновременно, большую посудину надо ставить на середину плиты, а маленькую — на самый уголок. 
В свою кастрюлю я кинул тушенки, в собачью насыпал косточек из супового набора. В холодильнике еще есть. И газ в баллоне пока есть. Дрова тоже можно не экономить: по договору мне их привозят бесплатно. На кормление собак выделяют деньги. И еще летом для них несут кто остатки, кто сухари. Но сейчас не лето.