Фантастика

Потолок в комнате облез и закоптился. Неплохо бы обновить… 
Пора было вставать, и я вылез из-под одеяла. 
Затопил печь. Поставил на плиту две кастрюли с водой: большую для собак и маленькую для себя. Чтобы вода закипела одновременно, большую посудину надо ставить на середину плиты, а маленькую — на самый уголок. 
В свою кастрюлю я кинул тушенки, в собачью насыпал косточек из супового набора. В холодильнике еще есть. И газ в баллоне пока есть. Дрова тоже можно не экономить: по договору мне их привозят бесплатно. На кормление собак выделяют деньги. И еще летом для них несут кто остатки, кто сухари. Но сейчас не лето. 

В двух предыдущих номерах журнала вы прочитали фрагменты из романа «Эрефон», опубликованного английским писателем и философом Самюэлем Батлером в 1872 году. В руки главного героя попадают исторические документы, повествующие о том, как были претворены в жизнь наставления двух мудрых старцев, отстаивавших права животных и растений. Вы же узнаете об этом, прочтя ещё две главы из романа С. Батлера в этом и следующем номерах журнала.

Господин Гаттамелата хмыкнул, заложил пальцем страницу и закрыл томик, вглядываясь в имя на обложке.
— Новомодный поэт, — пояснил Каммингс. — Ни больших букв, ни запятых.
Господин Гаттамелата прищурился, улыбаясь:
— Я бы назвал это возвращением к истокам. И то и другое изобрели не сразу. Даже каллиграфам приходилось как-то обходиться.
Каммингс чуть было не ляпнул: «Это вы по своему опыту?» — но вовремя прикусил язык. В конце концов, если господин Гаттамелата предпочитает делать заказы через его лавку, а прежде — через лавку его отца, а прежде — через лавку его деда, и его золото никогда не превращается в палые листья, то задавать такие вопросы невежливо.

В этом и последующих выпусках журнала мы публикуем фрагменты из романа Самюэля Батлера «Эрефон». Они до странного современны. Возможно, дело во внутренней энергии, которой наполнен текст. А может быть, и в том, что пророки, вдохновленные незримым и могущественным духом и сыгравшие, в частности, роковую роль в судьбе злосчастных эрефонцев, появляются с завидным постоянством во все эпохи, а радостная готовность следовать за ними присуща не только жителям вымышленного Эрефона.

Возможно, еще в седой древности каждому, кто поднимал глаза к темному небу, усыпанному мириадами светил, приходил в голову простой вопрос: «Есть ли там кто-нибудь? Тот, кто сейчас так же смотрит на небо, запрокинув голову?»
На данный вопрос пытались ответить сотни ученых, исследователей, философов, писателей и даже юмористов. А что по этому поводу думал Айзек Азимов?

Осенний лес прозрачен, холоден и сиренево-ал. У нас не бывает желтых по осени деревьев, из земных растений прижились только седые кремлевские ели, остальным не по вкусу пришлись местное солнце и местная почва. Если где-то еще растут, то не здесь. 
Не на севере Лебединого континента. 
Почему назвали именно так? 
Из космоса похож на расправившего крылья лебедя — вот почему. 
И мы с Ленкой сейчас на самой оконечности северного крыла. Родные места. Полуостров Каменистый, сюда когда-то ехали жить, строиться и растить детей большие и дружные семьи первопоселенцев. Полуостров, собственно, и представлял собой гигантское перо каменного лебедя. Да, лебеди у нас тоже не прижились. 
И люди…

— Маша, — негромко произнес Сан Саныч, — Машенька, ну как же так?

Девушка в ответ только беспомощно приподняла плечи. Глаза ее увлажнились, и Сан Саныч отвернулся — он не переносил женских слез.