Нанофантастика

Будучи по натуре своей квантовым объектом, через потенциальный барьер сессии Андрюха предпочитал туннелировать.
Делал он это потихоньку, не привлекая внимания учебной части, — где-то между второй пересдачей и третьей досдачей долгов. Конечно, это было не очень честно, но с Андрюхи что возьмешь.
Андроид все-таки.

— Ваше преосвятейшество, от имени редакции журнала «Наука и природа» позвольте выразить огромную признательность, что в юбилейный 2500-й год вы любезно согласились...

— Спасибо-спасибо. Избегайте официоза, будьте проще. Хотите поговорить о лазере?

Под срубом избушки между куриными ногами обнаружилось три яйца, из которых в скором времени вылупились строеньица, напомнившие Бабе-Яге сарай Лешего. Избушата были страшненькие, кривенькие и не обладали устойчивостью к болезням, поэтому пали жертвами древоточца. Мать-избушка, не особо переживая, сделала поползновение снова сбегать к сараю, чтобы предаться пороку, однако куриная нога провалилась в лисью нору и безнадежно сломалась. Допрыгав до места дислокации на одной ноге, бревенчатая тварь закряхтела и застонала, пытаясь надавить на жалость хозяйки. Яга ругалась. Прибежавший Леший, звериный лекарь, наложил на сломанную ногу лубок. Избушка грустно смотрела окнами на закат. Ей было плохо, Бабе-Яге тоже. Леший галантно предложил бабке пожить у него и выслушал в ответ, куда он должен идти вместе с любвеобильным сараем. Леший ушел, но вскоре Яга сама разыскала его за партией в покер с двумя медведями и нагло мухлюющим зайцем. Партнеры сидели на корме танка, давно брошенного в лесу и сохранившегося стараниями Лешего. Лесной лекарь разбирался в технике не хуже, чем в медицине.

Утро кра-а-а-сит нежным светом

Морду бо-о-о-дрова меня...

Во весь голос распевая хит вчерашней ретро-вечеринки, Макс шустро сполз с кровати и отправился в ванную. Увиденное в зеркале не порадовало: морда красноватая и опухшая. Нужно было на часок пораньше остановиться. Но ведь круто было, флаги эти красные, и музыка такая заводная.

Оторву эту он удачно снял. Когда он одним движением эффектно впрыгнул во флаер, тут же рядом уселась, домой, говорит, отвези. И в подъезде подфартило, никто не приперся, пока он ее у подоконника приходовал.

Лампу Ал купил случайно. Намечалась вечеринка в восточном стиле, и Ала для разнообразия пригласили на нее. Он подобрал себе аутентичный костюм бедуина, приобрел темный тональный крем для грима и, поддавшись импульсу, заглянул в комиссионку, где за бесценок продавалась антикварная медная лампа с вязью арабского письма на боку.

Дома Ал попытался перевести надпись, вооружившись программой-переводчиком. Увы, надпись была мелкой, лампа старой, и разобрать все эти черточки-точечки оказалось невозможно. Ал взял кусочек мягкой ткани и попытался отполировать лампу. Будь у него чуть больше воображения, он бы предвидел результат.

В облаке сизого дыма явился гигант с голубоватой кожей и золотой серьгой в носу.

В одном белом-белом офисе, на белом-белом этаже, в огромном кабинете с открытой планировкой и белыми стенами, на столе с белой-белой столешницей лежала белая-белая папка с черной надписью «Реорганизация».

— Посмотри, что там! — потребовала блондинка с загадочным именем Элеонора.

— Центральный компьютер скоро загнется, — злорадно шипит Юля. — Его последний день не за горами.

Про «последний день ЦК» болтают давно. По-моему, это бред. Я хочу возразить, но головная боль все усиливается.

На проходной мы прикладываем пальцы к сканеру и получаем каждая по два кода — доступ к конвертам с сегодняшним заработком.

— Чушь, — спокойно говорит Лида. — Если полетит ЦК, то ВЧК-то останется.

— Всемирный чокнутый комп? — презрительно выплевывает Юля. — Он тоже загнется.

— И мы станем получать зарплату кусочками бумаги? — Лида смотрит на Юлю, как на ребенка. — Покупать на них ненужные вещи? Начнем скатываться в пропасть, как было сто лет назад? Юленька, зачем повторять прописные истины? Доказано: ЦК точно знает наши потребности. И выдает каждому две необходимые вещи в день!

— Всё! С завтрашнего дня ты числишься в отпуске! — отрезал начальник.

— А как же проект… — попытался я оттянуть неизбежное.

— Знаешь, ты на меня не обижайся. Я ни при чем. Тут к нам нагрянула трудовая комиссия сверху, и они обнаружили, что ты уже восемь лет в отпуске не был. Так что я тут волей-неволей вынужден сплавить тебя на отдых. Ты уж на меня не обижайся, — и он выключил видеозвонок.