Сепульбасия для сепульки с Баррабумса

Иллюстрация Сергея Дергачева

В левозакрученном луче одной далекой спиральной галактики в системе Баррабумс доживала свой век одна ветхая планета. Из всех захолустий Вселенной эта планета была самым бесперспективным местом. Звезда Баррабумс светила на пределе своих гелиево-водородных ресурсов и вот-вот готовилась к коллапсу — последнему акту своей космической эволюции. Некогда проживавшие на планете сепульки воспользовались субсидией Межгалактического фонда помощи переселенцам и давным-давно перебрались кто куда. Остался на планете лишь один прижимистый сепулька, который решил дождаться сезона всегалактических распродаж и сэкономить на переезде.
Соседи, заходившие к нему посепулить на прощание, драматически вскидывали щупальца и восклицали: «Смотри, рискуешь! Баррабумс — звезда ненадежная: вон как швыряется протуберанцами! Бежать надо. Умные шматульки уж тыщу лет как сбежали, на другом луче галактики обосновались, шматуляются себе в удовольствие и горя не знают…» А прижимистый сепулька им отвечал: «Ха! Еще бы им не шматуляться! С их богатством этак каждый смог бы!» Тут ему, конечно, трудно было возразить. Сепулькам ли равняться со шматульками!
Фыркая и роняя напоследок на родную планету сентиментальные капельки амброзии, соседи навсегда исчезали за шлюзами станции телепортации, а прижимистый сепулька ковылял в родную тень, подсчитывая в уме соблазнительные выгоды своего рискованного упрямства и заглушая свой страх перед вспышками уставшей звезды мечтами о том, как он заживет где-нибудь на шикарной Сепульбасии, о которой у него были весьма смутные представления и очень нескромные фантазии.
В искривленном пространстве агонизирующей звезды, как известно, время летит стремительно. Атмосфера на планете приходила в совершенное расстройство. Гравитационное поле то и дело лихорадило. Однако всегалактическая инфляция изрядно потрепала сбережения прижимистого сепульки, и он всякий раз откладывал и откладывал свою телепортацию, надеясь на сказочную удачу следующего сезона всегалактических скидок.
Наконец космические власти потеряли всякое терпение и пригрозили, что готовы пойти наперекор исконным принципам невмешательства в частные дела, если бестолковый сепулька не образумится. Обещали насильно упечь его туда, куда Сепул шкарявок не гонял. Прижимистый сепулька снова заартачился. И тогда вдруг вмешался картель страховщиков. Приняв во внимание запредельный риск и свои астрономические убытки в случае коллапса звезды, единственным фактическим владельцем которой по праву естественного наследования оставался этот прижимистый сепулька, могущественный картель предложил ему неслыханную сделку. Ну, разумеется, не супер, не Сепульбасию — однако условия очень даже божеские.
Ошалевший от свалившегося счастья сепулька потерял чувство меры, потребовал себе в качестве компенсации морального ущерба карманный телепортатор малого радиуса действия (эту новинку как раз усиленно рекламировали по всем телепатическим каналам), а после долго не мог выбрать, куда ему теперь со всем своим богатством податься. Дошло до того, что он принялся выторговывать себе аж целых три сеанса мегасепуляции! Картель страховщиков вынужден был и на это согласиться, поскольку секретный прогноз астроаналитиков ничего хорошего насчет звезды Баррабумс не предвещал: по всем расчетам, звезда уже как бы и не должна была существовать, держалась на каких-то неучтенных запасах термоядерной энергии. К тому времени оператор телепортационных услуг, как назло, уже успел свернуть и эвакуировать с планеты все свое оборудование. На то, чтобы спешным порядком заново доставить для единственного сепульки резервную мобильную станцию, ушла уйма космических денег. Однако спасение с обреченной планеты последнего коренного жителя привлекло внимание широкой межгалактической общественности. Общественность видала во Вселенной всякое, но быть свидетелем грандиозного катаклизма выпадало в жизни не каждому. В кои-то веки проявило интерес даже замкнутое в себе тороидальное метаизмерение QQE, называемое в просторечии Кукуевским! В итоге доходы от новостных агентств, не поскупившихся заплатить за право трансляции с места события, а также немалые доходы от рекламы с лихвой покрыли все расходы.
То, что произошло в дальнейшем, списали на дефект мобильной станции в условиях запредельных аномалий пространственно-временного континуума: прославившийся на весь космос сепулька в процессе телепортации неожиданно потерялся!
Такого не случалось со времен первых экспериментов! Транскосмические перемещения давно уже стали обыденным явлением обитаемой Вселенной. Конечно, просвещенное население, с молодых антенн прекрасно усвоившее универсальные законы термодинамики, понимало, что совсем исчезнуть несчастный сепулька не мог. Однако факт оставался фактом: в расчетных координатах места назначения он не появился. Картель страховщиков и оператор телепортационных сетей жутко перепугались за свою репутацию и поклялись отыс-кать таинственную пропажу в целости и невредимости. Ввиду того, что этот инцидент приобрел всекосмическую значимость, серьезное вселенское начальство тоже назначило официальное расследование.
Пока открыживался каждый бит телеметрической информации, пока развинчивались на атомы узлы и агрегаты телепортационной станции и рассчитывались сложнейшие алгоритмы тотального вселенского поиска, сепульке пришлось пережить несколько часов незабываемого приключения.

Новая планета встретила его сказочной иллюминацией, фейерверками и благодатной прохладой. Вокруг громоздились сюрреалистические ландшафты, с ворчанием и шуршанием катились нескончаемым потоком какие-то замысловатые капсулы, освещая себе путь мощными лучами света. Аборигены причудливой вертикально-симметричной формы большими шумными группами перемещались по размеченным дорожкам, ловко перебирая парой нижних отростков. «Вот так сюрприз! — ахнул сепулька от восторга. — Неужели Сепульбасия?!»
Он тут же попробовал принять местную форму, но с непривычки не удержал равновесие и распластался на земле. Реакция аборигенов последовала незамедлительно:
— Ну вот! Уже надрался в хлам! Хорош гусек!
— Да ладно! Устал человек — праздник как-никак!
— Ой, ну кто бы сомневался! Между прочим, до Нового года еще целых шесть часов!
— Это вы злитесь, потому что завидуете!
— Кому? Вот этому? Было бы чему завидовать!
— Ну конечно же завидуете! У вас небось еще майонез и зеленый горошек для оливье не куплены, а тут человек уже вовсю празднует, и ему, в отличие от вас, уже хорошо.
— Да таким, как этот, хоть праздник, хоть будень, хоть Новый год, хоть день взятия Бастилии — всегда хорошо! Глаза зальют — и довольны до соплей…
— Вы бы хоть сегодня спрятали свое жало. Поберегите яд для собственного мужа, если, конечно, он от вас еще не сбежал.
— Хам!
Сепулька не сразу настроился на телепатический канал аборигенов, и смысл этого разговора от него ускользнул.
— Вставай, брат! Не обращай внимания на всяких тут ехидн! Имеем право! — Веселый абориген поднял обмякшего от избыточной гравитации сепульку и прислонил к стенке. — С Новым годом!
— Сепульбасия! — торжественно произнес сепулька, с трудом осваивая непривычную для себя технику общения. Отправленный перед этим телепатический луч в сознании аборигена отклика не получил.
— Не, я не Вася! Меня Николаем зовут. — Абориген снял с бокового отростка клок эпителия и протянул сепульке пять оголившихся маленьких розовых щупальцев. — Будем знакомы!
Просканировав кору нейроцентра аборигена в его верхнем шишкообразном отростке, сепулька сообразил, что от него требуется то же самое. «Кажется, они тут симметричны во всем…» — решил сепулька и протянул Николаю свое подобие руки.
— Э, брат! Да ты, я смотрю, совсем окочурился! Рука у тебя вон какая холодная, прям как у жмурика! Плохи твои дела — простудишься. Пойдем, что ли, примем для согрева души?
— Пойдем! — симметрично ответил сепулька.
— Ну а звать-то тебя как? — спросил Николай, наливая сорокапроцентный раствор этилового спирта в белые стаканчики из тонкого рифленого белого пластика.
— Сепулька, — старательно артикулируя, ответил новоприбывший переселенец.
— Ха! Да ты, брат, с юмором!
— С юмором! — симметрично согласился сепулька, и они симметрично сдвинули стаканы.
— И я парень веселый! — засмеялся абориген Николай и хлопнул сепульку по плечу. Сепулька снова распластался на земле. «Все-таки с гравитацией в этой Сепульбасии перебор!» — подумал сепулька, хватаясь за дружески протянутую конечность.
Через час душесогревающего разговора проблемы с гравитацией начались и у аборигена Николая. Вдвоем они смогли кое-как добраться до жилища и даже умудрились не потерять предмет, который Николай называл «елкой». К этому предмету Николай относился с особой нежностью и очень им дорожил.
Однако, несмотря на горячие заверения Николая, дома их ждал весьма недружеский, абсолютно несимметричный прием.
— Вот зараза! — незлобиво поморщился Николай, прикладывая сосульку к синяку на левой скуле, когда они снова оказались на улице.
— Зараза! — симметрично поддакнул сепулька, начиная понимать, что райская жизнь на Сепульбасии сопряжена с некоторыми проблемами когнитивного диссонанса.
— Не, ты не подумай, вообще-то Клавка у меня нормальная, с пониманием. Сегодня только с цепи сорвалась чего-то. Вот же засада! Ну как теперь Новый год встречать? Может, сходим ей за цветами? — попытался мыслить позитивно Николай.
— Сходим, — кивнул сепулька. И тут его осенило: «Ну нет! Хватит изнурять себя борьбой с местной гравитацией!»
Он достал свой новенький карманный телепортатор малого радиуса действия, обнял Николая и нажал на пусковую кнопку.
— Фигня! — Николай скептически махнул рукой на пирамиды. — Мы с Клавкой два года назад тут были. Нет тут никаких нормальных цветов — одни финики да верблюды. Зря ты меня сюда притащил…
Николай снял куртку и отошел в тень сфинкса:
в окрестностях Каира было жарко.
— Ну, извини, брат. — Сепулька стал рядом и, немного поколдовав с настройками, снова запустил в действие свой чудо-прибор.
Вторая телепортация малого радиуса действия оказалась еще менее удачной. Там, где они очутились, вокруг до самого горизонта плескалась сплошная вода.
— Сепулька! Ну, е… — отчаянно захлебываясь, крикнул Николай, и тяжелые сапоги утянули его в синюю пучину.
Сепулька, твердо знавший универсальные законы термодинамики, тоже хлебнул немного, быстро сообразил, что все это без вреда для здоровья им не выпить. Приняв новую форму, сепулька махнул широким рыбьим хвостом и нырнул за Николаем.
— Классный у тебя приборчик! — уважительно сказал Николай, обсыхая на песке под пальмами. — Как ты думаешь, где мы сейчас?
— Сепульбасия! — ответил сепулька, наслаждаясь щупальцами медузы, вытряхнутой из кармана Николаевой куртки.
— Думаешь?
— Сто пудов! — вытянул сепулька телепатическим приемом из подкорки друга правильный ответ.
— А я вот сомневаюсь: Сингапур знаю, Сенегал знаю, Сомали тоже, кажись, есть — откуда вдруг взялась Сепульбасия? Вроде ж нету такой страны? А?
— Есть! — решительно возразил сепулька.
— А цветы в этой Сепульбасии есть?
— В Сепульбасии все есть!
— Это хорошо. Тогда давай, что ли, за цветами? А то к Новому году не поспеем. Клавка небось уже извелась вся. Она у меня отходчивая.
— А у тебя там, в куртке, сколько карманов? — облизываясь, поинтересовался сепулька; он уже освоил длинные фразы.
— Два.
— А во втором случайно не завалялась еще медуза?
Николай отряхнул куртку от песка, вывернул карманы — медузы не было.
Оставляя на песке две вереницы следов босых ног, они отправились за цветами для Клавдии.
Долго искать не пришлось: в рыбацкой деревне неподалеку смуглые пухлогубые островитянки в набедренных повязках из пальмовых листьев как раз украшали свои хижины экзотическими цветочными гирляндами и непонятно, но задушевно пели о чем-то вечно женском. Сепулька быстренько выгнал из моря на берег косяк крупных рыбин — туземные женщины, сверкая счастливыми белозубыми улыбками, водрузили ему на шею роскошную гирлянду из цветков жасмина и лотоса, бойко и настойчиво уговаривая поселиться в деревне навсегда.
— Ты, что ли, с Морфлота? — уважительно поинтересовался Николай.
— Нет. С Баррабумса, — честно признался сепулька.
— Круто! — хлопнул друга по плечу Николай. Они обнялись, и сепулька направил карманный телепортатор на координаты нулевой точки локального пространства, чтобы, не заморачиваясь мудреными вычислениями, вернуться в начальный пункт всех недавних перемещений.
Во дворе дома их ждала зареванная Клава и следопыты Всегалактической службы спасения. Благодаря работе карманного телепортатора, им удалось быстро запеленговать местонахождение пропавшего сепульки. Клава страстно обняла Николая. Сепулька надел на своих счастливых друзей цветочную гирлянду. Галактические следопыты, отчаянно размахивая щупальцами, из последних сил удерживали открытым туннель в метапространство.
Сепулька засуетился, достал свой карманный телепортатор и, смущаясь, сунул в пятерню Николаю:
— С Новым годом!
— С Новым годом! — хором ответили Николай с Клавдией.
В окне третьего этажа играла сказочными огнями драгоценная елка.
— Сепульбасия! — засмеялся сепулька.
Он уже знал, куда вернется после трех своих законных мегасепуляций.