Премия за пять элементов

В конце 2022 года по традиции были вручены Премии правительства России по науке и технике. Премии получили 15 коллективов, в состав которых входят ученые из академических институтов, университетов и научных центров, из государственных и частных производственных компаний.

Области достижений — самые разные. Здесь и металлургия, и строительство, и морская сейсморазведка, и транспорт, и освоение Крайнего Севера и Арктики, онкология и сосудистая нейрохирургия, земледелие и растениеводство.

Среди этих достижений есть одно, о котором «Химия и жизнь» не может не рассказать. Во-первых, потому что это разработка саратовской компании «Биоамид», которая была спонсором нашего журнала несколько лет, за что ей огромное спасибо. А во-вторых, она касается каждого из нас, поскольку почти все мы едим мясо.

Кстати, больше всего мяса едят в Австралии и США — 116 и 115 килограммов в год. В Европе — поменьше, от 82 до 94 килограммов, в зависимости от страны. Больше всего — в Испании. А вот в России мы питаемся идеально — 70–75nbsp;килограммов мяса вnbsp;год. Именно такое количество врачи считают физиологичным.

Однако здесь ведь важно не только, сколько мяса мы едим. Но и какое мясо мы едим. Любые продукты питания, и мясо в том числе, должны быть безупречными. Не только свежими, что само собой разумеется, но и содержащими весь причитающийся им набор питательных веществ в правильном соотношении.

Но как, глядя на мясо, понять, что оно именно такое? В общемnbsp;— никак. Чтобы это понять, надо знать, чем кормили животное.

И вот здесь, в корме для животных, и кроется большая проблема. Животноводство у нас промышленное и поставлено на поток. Чем кормят эту огромную армию животных? Комбикормом, потому что на всех не напасешься зерна и свежего сена.

Комбикормnbsp;— это перемолотые злаки и кукуруза. Он совсем не плох, в нем много белка. Но вот чего в нем не хватает, так это микроэлементов: почва, на которой выращивают культуры, из-за интенсивного земледелия быстро обедняется.

А кроме того, небольшого количества микроэлементов, содержащихся в комбикорме, уже недостаточно, чтобы сгладить последствия от индустриального способа производства курятины, свинины и говядины. В тесных клетушках и загонах животные испытывают постоянный стресс от недостатка движения, солнца и воздуха.

Чтобы животным не только выжить, но еще быстро и полноценно расти, им нужен сильный иммунитет и метаболизм. И то, и другое как раз и регулируют микроэлементы.

Организмы животных могут синтезировать некоторые аминокислоты и некоторые витамины, даже витамин С (чего, кстати, организм человека не умеет делать). Но вот что они точно не могут произвести, так это микро-nbsp;и макроэлементыnbsp;— калий, натрий, железо, медь. Это невозможно в принципе. Поэтому все эти незаменимые факторы природа заключила в пищу.

Вот почему в комбикорма животным добавляют незаменимые аминокислоты, витамины и микроэлементы. Таких микроэлементов пятьnbsp;— марганец, цинк, железо, медь и кобальт. На самом деле животным нужны еще селен и йод. Но вот эта пятерка обязательно должна быть в каждом корме в достаточном количестве, потому что у каждого микроэлемента своя уникальная роль.

Марганец, например, влияет на формирование и развитие скелета, на плодовитость и утилизацию жиров. Цинк входит в состав инсулина, регулирует обмен веществ, влияет на способность животного к размножению. Железоnbsp;— это кроветворение и дыхание в клетках. Медь тоже участвует в кроветворении, а также в синтезе коллагена, способствует развитию соединительных тканей и сосудов. Кобальт влияет на углеводный обмен, стимулирует синтез мышечных белков, участвует в синтезе витаминаnbsp;В12 и инсулина. Это лишь краткий перечень всех функций микроэлементов. На самом деле их гораздо больше.

Не будет этой волшебной пятерки металлов в кормах, животные начнут чахнуть, болеть, плохо расти и размножаться. Ни привеса тебе нормального, ни мяса хорошего качества.

Казалось быnbsp;— какая проблема? Добавляйте в корма эти пять металловnbsp;— и все будет хорошо. Но в этом-то и проблемаnbsp;— животные не едят металлы. Максимум, что им смогли предложить,nbsp;— неорганические соли и оксиды металлов.

Однако и это не выход. Представьте, что в корма подмешали медный купорос или ржавчину. Не надо быть биохимиком, чтобы догадатьсяnbsp;— лишь малую часть этих веществ усвоит организм. Поэтому солей и оксидов в корма добавляют много, килограмм на тонну, или даже больше, в надежде, что хоть что-то усвоится. Надежда слабая, потому что сам подход не физиологичен. Усвоится в лучшем случаеnbsp;5%.

А вот теперь мы подходим к разработке компании «Биоамид». Она предложила именно физиологичный подход. Сотрудники подсмотрели решение у природы, у растений. Как же у них это получается? Да очень просто: эти микроэлементы движутся по капиллярам растения в объятиях аминокислот. А это значит, что их биодоступность абсолютная, ведь любой живой организм прекрасно обучен не пропускать ни одной молекулы аминокислотыnbsp;— они нужны для строительства белков. И как только она появляется, клетки тут же хватают ее вместе с микроэлементом под аминокислотной шубой. Так что пара металлnbsp;— аминокислота решает проблему.

В компании «Биоамид» все пять микроэлементов заключили в объятия аспарагиновой кислоты, которую организм животного прекрасно распознает. Этот органический микроэлементный комплекс организм животного усваивает легко и полностью, поэтому его требуется в десять раз меньше, чем традиционных микроэлементных добавок в корма. А мясо получается отличное, высшего качества по всем показателям.

Важно, что проблем с производством органического микроэлементного комплекса ОМЭК уnbsp;«Биоамида» нет, потому что аспарагиновую кислоту они делают сами, на своей производственной площадке, по своей же запатентованной технологии.

В общемnbsp;— действительно большое достижение и огромная польза для сельского хозяйства и для нас с вами. ОМЭК сегодня уже используют на нескольких крупных птицефабриках России, а в животноводческих хозяйствах испытания идут полным ходом.

Все разработки, отмеченные Премией правительства России,nbsp;— это продукт прикладной науки, которую сознательно и целенаправленно уничтожали вnbsp;90-хnbsp;годах. Я помню, как реформаторы, захватившие тот или иной НИИ, выставляли на улицу мужиков с золотыми мозгами и золотыми руками. А научные приборы, включая уникальные и те, что существовали в единственном экземпляре в мире, потому что его сделали сотрудники этого НИИ, выбрасывали во дворnbsp;— из окон со всех этажей. Это было страшное зрелище.

Мало кто уцелел в те годы. Один из немногихnbsp;— саратовский филиал Московского НИИ генетики и селекции промышленных организмов. Когда в начале девяностых государство бросило институт, как и другие прикладные НИИ, директор Сергей Петрович Воронин спас свое детищеnbsp;— превратил НИИ в научно-производственную биотехнологическую компанию «Биоамид».

Сегодня она одна из самых успешных в России, у которой лицензии и биотехнологическую продукцию покупают по всему миру. Эта компания работает под девизом «Сами придумалиnbsp;— сами сделали».

История успеха «Биоамида» показывает, сколь огромным был потенциал отечественной прикладной науки.