Вóроны разрушают чужие помолвки

В удивительном уме врановых никто не сомневается. Эти «приматы в мире птиц» порой решают задачки, которые вызывают затруднения даже у людей, а кроме того, демонстрируют сложные социальные отношения. Группа воронов (около 300 особей) в австрийских Альпах открыла для себя, что зоопарк неподалеку от деревни Грюнау в Альмтале — удобный источник еды. Вороны стали бродить круглый год вокруг животных в неволе и воровать корм. Ученые, цепляя на лапы птицам цветные повязки, годами собирают данные об их социальном поведении. Сегодня нейробиолог из Венского университета Йорг Массен и его соавторы («Current Biology», 2014, 24, 22, 2733—2736, doi: 10.1016/j.cub.2014.09.073) задались вопросом, могут ли доминирующие птицы вредить тем, кто занимает более низкое положение в группе.

У воронов есть социальная лестница: на ее верху находятся пары со стабильными семейными связями; ниже — пары, у которых пока нет территории для размножения. Еще ниже стоят пары с несложившимися отношениями, они называются «нежестко связанными», или парами «со свободными отношениями». Одинокие вороны находятся в самом основании лестницы. За шесть месяцев исследователи изучили такую популяцию воронов. Они наблюдали формирующих отношения птиц: тесно прижавшись друг к другу, касаясь клювами, вороны чистили друг другу перья, при этом играли и забавлялись.

Исследователи заметили интересное явление: 106 начинающихся романов из 564-х — то есть 18,8%! — были прерваны другими воронами, которые назойливо атаковали одну из птиц в паре, агрессивно или просто бестактно «плюхались» между флиртующими. «Мы были удивлены, так как не понимали, для чего они это делают», — говорит Массен. Другими словами, почему этих «третьих лишних» воронов так заботит то, что делают другие, ради чего они рискуют собственной безопасностью? Чтобы раскрыть эту тайну, ученые выяснили, какой социальный статус имеют птицы из разрушенных пар и птицы, разрушающие пары.

Они обнаружили, что особи со свободными отношениями — это вороны, которым трудно построить отношения с партнерами, именно их начинающиеся связи были многократно прерваны. А птицы, встревающие между ними, принадлежали к парам с прочными связями, то есть были доминирующими.

Массен считает, что это стратегия сильных воронов, позволяющая им удержаться на верху социальной лестницы. Они предотвращают образование новых пар, снижая таким образом конкуренцию. Благодаря этому они могут владеть большей территорией, их детям достанется больше еды. Одинокие птицы, очевидно, не стоят их внимания, а пары с крепкими связями им не по силам. Но в том случае, когда сильные вороны выбирают в качестве мишени еще только формирующиеся пары, они разрушают их весьма успешно. Исследователи пока не до конца понимают, насколько доминирующим воронам выгодны эти интриги. Массен отмечает, что в настоящее время они собирают данные, чтобы определить, насколько достоверна информация о том, что такая стратегия поведения предотвращает появление новых пар у субдоминантов.

Недавно было показано, что вороны способны запоминать социальные связи в течение многих лет и даже отслеживать, как эти связи меняются. Они пересматривают свое социальное положение и положение сородичей, не только вступая во взаимодействия с другими особями, но и просто наблюдая за ними. Этот факт и, возможно, то, что высокоранговые вороны, подобно обезьянам, имеют склонность к постоянному поддержанию своего ранга, может объяснять их поведение. Впрочем, стоит задаться и еще одним вопросом: а не будущие ли теща или свекровь разрушают помолвку? Задирам, похоже, такое поведение просто нравится. А для ворон из «низшей касты» возможна и польза, если они найдут партнера, с которым, несмотря на все помехи, сумеют сохранить отношения.