Проделки фрау Ханенфус

Иллюстрация Сергея Дергачева

Горшочек

— Фрау Ханенфус, вы опять за свое! Я подам на вас в суд!
— Что вам не нравится, фрау Минце?
— Во-первых, вы влезли на чужую территорию. Деревня Кляйнзумпф — мой участок. С какой стати вы раздаете здесь свои артефакты? Во-вторых, я не удивлюсь, если этот ваш горшок вообще не сертифицирован. Впрочем, это уж пускай комиссия выясняет. В-третьих, меня поражает ваша экологическая безответственность. Потоком горячей каши уничтожено восемнадцать кустов гадючника мелкотравчатого! Пострадало три гнезда шмендровых жужелиц, там практически полностью погибли личинки! Это я говорю только об охраняемых видах, а ущерб для биоценоза в целом еще только предстоит оценить.
— Ну так уж прямо и ущерб для вашего биоценоза, фрау Минце! Вы лучше посчитайте эффект от внесения дополнительной органики. Ваш гадючник на следующий год пойдет в рост как на дрожжах!
— Гадючнику, между прочим, избыток органики противопоказан! Вы не только безответственны, но и безграмотны! И самое главное: вы же не хотите сказать, что сумели обойти фундаментальный закон сохранения материи? Даже при вашем наплевательском отношении к законам это маловероятно. Тогда скажите-ка мне, откуда вы брали крупу? И сахар, или хотя бы подсластитель? Вода, я полагаю, берется из местных источников, но крупа и сахар должны откуда-то поступать. Так откуда?
— Я… я не знаю. Мне этот горшочек подарили. А мне сладкое вредно, я на диете. Он у меня стоял без дела, я решила его куда-нибудь пристроить, а то как посмотрю, так сразу хочется есть. Но вы представляете, у меня в Футтеррюбе сплошь какие-то противные невоспитанные дети, и вознаграждать их сладкой кашей совершенно не за что. То ли дело у вас в Кляйнзумпфе! Такая милая девочка, и остальные селяне прекрасные, мирные люди, никаких жалоб, никаких скандалов.
— Работать надо с людьми! И детьми надо заниматься, а не жаловаться на них! Но я не об этом. Каша, между прочим, рисовая. И сахар, скорее всего, тростниковый. Это значит, что горшочек ваш перекачивает ресурсы откуда-то из Индии. Если брать понемножку из большой кладовой, например в царском дворце, то никто не заметит. Но тут же кашей залило всю деревню! Это значит, что где-то сейчас ищут, куда пропал годовой запас риса и сахара! А если они в осаде сидят? Или у них неурожай? В общем, фрау Ханенфус, мой вам совет: идите с повинной, просите экспертов проследить источник ресурсов и срочно компенсируйте ущерб пострадавшим. Гадючник и жужелиц я вам, так и быть, прощу, но в окрестностях Кляйнзумпфа чтобы я вас больше не видела. И имейте в виду, я в комиссию по контролю напишу завтра же, так что в ваших интересах прийти с повинной уже сегодня!

Третий заяц

Зеркало на стене звякнуло, и в нем показалась рассерженная фея.
— Фрау Ханенфус, это переходит всякие границы!
— Что такое, фрау Минце? Что вам теперь не нравится?
— Фрау Ханенфус, посмотрите на календарь, если он у вас есть! Какой сейчас месяц?
— Декабрь, а что случилось?
— Что случилось! Вы еще спрашиваете! На дворе декабрь, а на рынке в Меренбахе в прошлую среду торговали подснежниками! Об этом болтает весь город! На следующий день не одна, не две, а целых три мачехи захотели подзаработать и отправили своих падчериц в лес за цветами. Хорошо, что там есть белки, которые за пригоршню орехов мне обо всем докладывают. Я едва успела организовать выезд на охоту трех достойных молодых людей из хороших семей, чтобы они совершенно случайно повстречали своих суженых в лесу. Бедные девочки чуть не замерзли, пока их там дожидались. Так вот, я выяснила, откуда подснежники — ими торговала Грета, дочка дровосека из вашего Футтеррюбе! Признавайтесь, это ваших рук дело?
— Вот кто оборвал все мои цветочки! Ах, эти ужасные дети! Фрау Минце, я просто ума не приложу, что делать — в Футтеррюбе дети такие невоспитанные!
— Не заговаривайте мне зубы! Откуда взялись подснежники, причем целая корзина? Это вы наколдовали?
— Ах, фрау Минце, ну это же цветочки, они же сами растут там, где сходит снег…
— Фрау Ханенфус, где это сходит снег?
— Ну, вокруг моего домика… Возле домика тепло, там земля уже подсохла, а чуть подальше снег тает и растут подснежники, так красиво! А ужасно невоспитанные дети все оборвали!
— А почему у вас возле дома тает снег? Выкладывайте! Я уже чувствую, что вы опять учудили что-то из ряда вон выходящее!
— Вы вечно ко мне придираетесь! А я, между прочим, теперь отказалась от дровяного отопления и в этом сезоне сберегла уже десять прекрасных деревьев, которые пошли бы на дрова! Это только вы считаете, что я безответственная, а я очень даже ответственная!
— Так отвечайте, чем же вы топите, что у вас тепло не только в доме, но и снаружи? Дракона вы завести не могли, он бы сожрал всю деревню еще до появления подснежников. Кто у вас там?
— Он не у меня… Он у себя.
— Кто он?
— Демон.
— Какой еще демон?
— Демон Максвелла! Он умеет разделять тепло и холод — тепло в одну сторону, холод в другую.
— Демон Максвелла? Как вы его нашли?
— Мне нужны были финики для одного рецепта, и я вызвала демона. Ну так вот, этот демон — он откуда-то с юга, где изнурительная жара. Ему очень понравилось, что у меня в доме прохладно. У меня вообще-то было натоплено, но ему показалось прохладно. И он обещал приносить мне финики, сколько захочу, если только я ему позволю забирать от меня холод, а сюда передавать лишнее тепло, чтобы у него там тоже было прохладно. Я согласилась, конечно, — это же все равно что убить двух зайцев одним выстрелом: я и финики получаю, и дрова мне больше не нужны!
— Фрау Ханенфус, ваши затеи не доведут вас до добра! Ну хорошо, вы нашли способ обогреть дом без дров. А о дровосеке вы подумали? Он теряет заработок, и его детям только и остается, что воровать у вас цветы. И это только цветочки, ягодки еще впереди!
— Но что же мне делать? Мне так нравятся финики… И цветочки тоже…
— Ну так постройте себе теплицу — того же демона приспособьте. И тепла берите ровно столько, сколько нужно на обогрев дома и теплицы. И кстати, вот еще. Раз уж вы перестали покупать дрова, возьмите на службу дочку дровосека — пусть помогает в теплице и продает на рынке цветы, чтобы у семьи был честный заработок и эта Грета потом не рассказывала, будто у нее украли детство. Это будет ваш вклад в устойчивое развитие местного сообщества. Можно сказать, третий заяц одним выстрелом.

Розы и лягушки

После полуночи луна скрылась за неровной кромкой дальнего леса, и в наступившей темноте мало кто разглядел бы, как на безлюдной дороге из ниоткуда появилась некая особа в плаще с капюшоном, имеющая при себе довольно объемистую корзину с крышкой. Сама же особа, похоже, отлично видела в темноте, потому что смело сошла с дорожной насыпи на край болота и принялась что-то там собирать, каждый раз тщательно закрывая крышку корзины после очередной порции собранного. За этим занятием она не заметила появления другой особы, тоже в плаще с капюшоном.
— Замри! — негромко, но властно произнесла особа номер два, прищелкнув пальцами, и направилась к особе номер один. Та застыла на месте в довольно неудобном положении. Особа номер два, подойдя ближе, фыркнула и еще раз щелкнула пальцами.
— Можно я разогнусь, фрау Минце? — подала голос особа номер один.
— Разгибайтесь, фрау Ханенфус, но даже не пытайтесь сбежать! Что вы здесь делаете? И что это у вас в руках? Открывайте, вы уже можете пошевелиться!
— Не надо открывать, фрау Минце, а то они выпрыгнут…
— Кто выпрыгнет?
— Лягушки…
— Лягушки?! Да как вы смеете! Дайте сюда немедленно! — возмущенно прошипела Минце. Выхватив у Ханенфус корзину, она поставила ее на землю, открыла крышку, некоторое время пристально вглядывалась в содержимое и наконец ахнула и вытащила из общей кучи довольно крупную лягушку. Осмотрев ее со всех сторон, Минце с облегчением вздохнула, бережно посадила лягушку в траву, выпрямилась и произнесла покровительственно:
— Успокойтесь, Теобальд. Ничего страшного не случилось, я успела вовремя. Ступайте и постарайтесь отдохнуть, вам предстоит ответственный день.
Лягушка пошуршала где-то в траве и затихла, а Минце точным пинком опрокинула корзину и выпустила остальных, после чего повернулась к своей собеседнице.
— Вы чуть не сорвали операцию, которую я готовлю уже третий год! Прямо накануне самого важного дня, когда все должно решиться! Теобальд Тюрпфостенский уже третий год сидит в этом болоте, превращенный в лягушку, и вот наконец завтра утром здесь должна проехать принцесса Матильда Меренбахская. Она уронит кольцо, Теобальд его найдет и вернет, принцесса его поцелует, чары спадут, молодые люди поженятся, а их отцы подпишут договор о беспошлинной торговле и беспрепятственном проходе судов по Меренбахскому каналу! Вы представляете, что будет, если в нужный момент Теобальда не окажется на месте? Нет, вы, конечно, не представляете… Берите свою корзину и пойдемте! Вы мне сейчас все расскажете!
Ханенфус с пристыженным видом подобрала корзину, Минце ухватила ее за локоток и повела в сторону каких-то кустов. За кустами обнаружился изящный столик с кофейным сервизом, а рядом с ним пара мягких кресел, несколько табуретов и кабинетный рояль.
— Садитесь. Итак, что вы здесь делаете, фрау Ханенфус? Я, кажется, вам говорила, чтобы ноги вашей не было в Кляйнзумпфе! Что вас сюда принесло именно сегодня?
— Вы понимаете, фрау Минце, у меня кончились лягушки…
— Как это у вас кончились лягушки? Что вы с ними сделали?
— Ну, это долгая история…
— Выкладывайте!
— Ну, вы помните, вы мне тогда посоветовали построить теплицу?
— Ну да, раз вы так любите цветы.
— И я построила, у меня теперь там круглый год растут прекрасные розы. И Грета, дочка дровосека, ну, вы помните, которая носила цветы на рынок, она у меня там работает, я ей плачу жалованье, мы принимаем заказы на цветы к праздникам…
— А при чем здесь лягушки? Вы из них что-то готовите для выращивания своих роз?
— Нет-нет, что вы, там лягушки никак не используются… Так вот, в позапрошлом году я взяла на работу, помогать Грете, одну бедную сиротку, Амалию. Прекрасно воспитанная девушка, приветливая, трудолюбивая, она у меня проработала год, стала хорошо разбираться в розах и решила вернуться в город и поступить на работу в цветочную лавку. Я была ею очень довольна, заплатила жалованье, выдала хорошее платье и башмачки и еще на прощанье сделала ей подарок — целый год каждый раз, когда она кому-нибудь улыбалась, с ее губ должна была падать роза. Роз у меня достаточно. Амалия в городе пришла в цветочную лавку, улыбнулась хозяйке, с ее губ упала роза, и ее, конечно, сразу приняли. Люди иногда приходили просто на нее посмотреть, розы покупали на память, так что у нее собралось немного денег на приданое, и она вышла замуж за своего молодого человека, садовника. Они благоразумно не стали долго откладывать, а устроили свадьбу, пока год еще не кончился. Вы не представляете, фрау Минце, какая красивая была свадьба — невеста улыбалась всем гостям, все кругом было усыпано розами…
— Это все, конечно, прекрасно, фрау Ханенфус, но при чем тут лягушки? Кофе будете?
— Да-да, спасибо. Только без сливок и без сахара, я на диете… Так вот, через месяц после свадьбы Амалии ко мне пришла другая девушка, Беттина, и сказала, что тоже хочет у меня работать, всему научиться, заработать денег и заслужить подарок. Меня немного покоробило, что она сразу заговорила о подарке, но я подумала — почему бы и нет? К сожалению, Беттина оказалась очень неприятной особой, постоянно врала, плохо ухаживала за цветами и даже пыталась утаить выручку, когда Грета взяла ее с собой на рынок. В общем, она меня так рассердила, что я ее выставила раньше срока и на прощанье пообещала, что каждый раз, как она что-нибудь соврет, с ее губ будет падать лягушка. Я надеялась, что это отучит ее от вранья.
— И что же, она перестала врать? Я бы очень удивилась…
— Нет, не перестала. Она даже стала врать больше прежнего, причем специально! Она устроилась в какой-то балаган и стала ездить по ярмаркам. Вы представляете, фрау Минце, ее номер имеет огромный успех! Целые толпы сбегаются посмотреть, как она всем напоказ что-нибудь соврет и с ее губ упадет лягушка! Ужасные, грубые нравы… Она заработала столько денег, что купила себе собственный цирк шапито, взяла псевдоним Белладонна и сейчас гастролирует в южных краях. Но лягушки-то попадают к ней из моего болота в Футтеррюбе, а обратно я их уже не получаю, они все остаются где-то там…
И вот вчера я посчитала и поняла, что у меня осталось не больше сотни лягушек, а до конца срока, на который я ее заколдовала, еще почти четыре месяца…
Я подумала, что у вас тут в Кляйнзумпфе отличное болото, и, если я возьму сотню-другую лягушек, ничего не случится, а потом еще где-нибудь попробую найти понемногу… Мне, конечно, не жалко эту Беттину-Белладонну, я даже буду рада, если она посреди представления вдруг не сможет выдать ни одной лягушки и зрители потребуют вернуть деньги, но надо же подумать и о моей репутации! Если мое заклятие вдруг раньше срока потеряет силу, это будет просто неприлично…
— Да уж, безобразие. Ваша репутация меня не очень беспокоит, но это позор для всего профессионального сообщества! Надо подумать, что с этим делать… Вы говорите, еще почти четыре месяца?
А сколько лягушек у вас уходит за день?
— От двадцати до пятидесяти…
— То есть, если с запасом, вам нужно не меньше шести тысяч. Сотни три я вам дам, на неделю должно хватить, а за это время надо раздобыть остальное. Погодите-погодите… С кем-то у меня недавно был разговор как раз про лягушек… Дайте подумать… Вот! С Бабой-ягой! Она жаловалась, что в ее краях молодые лягушки просто посходили с ума — чуть ли не каждая вторая мечтает отправиться на юг. Пересказывают друг другу истории о каких-то полетах не то с утками, не то с дикими гусями; по всему болоту только и слышно: «Юг — это край, напоминающий рай!». Если вы с ней договоритесь, я думаю, Баба-яга переправит к вам этих горе-путешественников, а уж из вашего болота в Футтеррюбе они попадут туда, куда так мечтают. Не знаю, как они себе представляют рай, но вы же говорили, что эта Беттина-Белладонна гастролирует на юге?
— Да, сейчас она на Сицилии. Я проследила траекторию перемещения лягушек.
— Вот и славно! Только не теряйте времени, а то там, у Бабы-яги, скоро ударят морозы, и еще несколько месяцев лягушки будут только в замороженном виде. Я с ней свяжусь и предупрежу, но договариваться об оплате будете сами. Может быть, она согласится взять плату розами. А может быть, ее заинтересует ваш знакомый демон — но это уже ваше дело.
— Благодарю вас, фрау Минце. Так, значит, я смогу сегодня забрать три сотни лягушек?
— Сегодня я буду занята, но завтра пришлю обязательно. Вы же говорили, еще сотня у вас там есть? А кстати, фрау Ханенфус, чуть не забыла спросить — а почему лягушки? Обычно в этом заклятии используются жабы. Иногда даже в сочетании со змеями, если девица вела себя как-то уж очень отвратительно. Почему у вас лягушки? Или вы что-то недоговариваете? Отвечайте!
— Ну, вы знаете, фрау Минце, британские ученые установили, что лягушки обеспечивают более стойкое воспитательное воздействие именно при отучении от вранья…
— Британские ученые? Что за ученые и откуда вы это взяли?
— Ну как же, Вивиан Берч и Катти Сарк Хизер, «Земноводные и пресмыкающиеся в формировании индивидуальных подходов к воспитанию», прекрасная книга, с приложением текстов заклинаний…
— Ну-ну. И где же вы взяли такую прекрасную книгу?
— Мне ее подарила леди Моргана. Она в начале года была в Меренбахе по делам, услышала про мою теплицу, заехала посмотреть, ей очень понравились розы, я ей подарила черенки красных и белых. Я тогда жаловалась на Беттину, и она сказала, что у нее есть книга с полезными рекомендациями для таких случаев, так что она сделает копию и мне пришлет. И действительно, не прошло и недели, как мне доставили книгу с письмом от нее. Леди Моргана особенно рекомендовала раздел про лягушек. Я уж не стала выгонять эту Беттину совсем на мороз, а дождалась весны и тогда испробовала новое заклинание с лягушками. Кто же мог подумать, что Беттина окажется такой упорной лгуньей и такой оборотистой особой?
— Вы точно не подумали. Что, впрочем, меня даже не удивляет. А вот кое-кто другой подумал и сориентировался мгновенно — вот уж действительно быстрый разумом Невтон! Надо же было все просчитать: и то, что лягушки на самом деле еще никого не отучили от вранья — годятся только жабы, и то, что лягушки у вас кончатся раньше, чем пройдет год, и то, что вы отправитесь пополнять свои запасы в хорошо знакомое место, в Кляйнзумпф… Вы знаете, чья фея-крестная леди Моргана?
— Чья?
— Адальберта Альбионского! Который, между прочим, сватается к принцессе Матильде. Принцесса не хочет за него выходить, но ее отец — сторонник союза с Альбионом, и расстроить этот брак может только чудо. Чудо, которое я планирую и готовлю уже третий год! И теперь вы заявляетесь в Кляйнзумпф, хватаете Теобальда, уносите его к себе в Футтеррюбе, завтра эта ваша Беттина-Белладонна демонстрирует свой коронный номер — и вуаля! Теобальд уже на Сицилии! Принцесса совершенно без всякой пользы теряет в болоте кольцо, и ей уже никак не избежать брака с этим малосимпатичным Адальбертом. Леди Моргана торжествует, отец принцессы заключает торговый договор с Альбионом, а не с Тюрпфостеном. В результате Альбион заваливает нас дешевым текстилем, а наши ткачи разоряются. По Меренбахскому каналу будет просто нечего возить, так что там тоже многие потеряют работу.
— Но я же не знала… Принцесса… Ткачи… Канал… И как это все связано с лягушками…
— Все связано со всем! Я вам пришлю отличную книгу британского ученого — Адам Смит, «Исследование о природе и причинах богатства народов». Почитайте, вам будет полезно. Лягушек получите завтра. За это с вас розы на свадьбу Теобальда и Матильды. Дату я вам сообщу. Но чтобы в Кляйнзумпфе ноги вашей не было!