«Я сделал все, что мог…»

В нашем сериале Вернадский-160 представляем эссе Алексея Владимировича Лубкова — ректора Московского педагогического государственного университета, автора книги о судьбе князя Дмитрия Шаховского, одного из близких друзей Владимира Вернадского. Эссе — об этических идеалах и жизненной этике В.И. Вернадского, о нравственных мировоззренческих ориентирах как ресурсе жизнеспособности цивилизации. Составитель и редактор сериала Виктор Лось.

Время Вернадского

Выступая в декабре 1931 года в Академии наук СССР, В.И. Вернадский поразил собравшихся неожиданной трактовкой категорий пространства и времени, которые, по его мнению, вне живого существа нераспознаваемы. Время, в интерпретации Вернадского, было не просто категорией физики или математики, но приобретало индивидуальные свойства физических тел. Речь шла не о геометрии евклидовых пространств или о пространстве Эйнштейна. Время становилось четвертым измерением единого пространства.

Вслед за античными мыслителями, английскими просветителями и немецкими философами академик Вернадский обосновывал тезис о неразрывной связи понятий пространства и времени. Более того, он пошел еще дальше, рассуждая о «пространстве натуралиста», отождествляя при этом время и пространство с реальными свойствами живых существ, в том числе и человека.

Дело в том, что реальность бытия человека, как и любого живого существа, включает элементы настоящего, прошлого и даже будущего. Все живые организмы рождаются, развиваются и умирают, то есть «время Вернадского» отражает внутреннюю сущность живого организма. Оно индивидуально и определяется уникальностью биоритмов. В пределах нашего времени характер энергии планеты меняется неизменно в сторону увеличения тепловой энергии. Согласно второму закону термодинамики, который утверждает, что термодинамические процессы имеют определенный вектор, допускается вероятность состояния энтропии в самопроизвольно развивающейся макросистеме, то есть некоторой меры хаоса — отклонения от организационной упорядоченности. Дисбаланс системы в последующие отрезки времени будет усугубляться, поскольку возрастает состояние беспорядка и необратимости протекающих процессов. Так, необратимы радиоактивный распад атомов материи, эволюция типов звезд в связи с изменением их температуры, размеров и спектра; необратима история земной коры нашей планеты.

Необратимы эволюция всех видов живого вещества и история человеческого общества. Нет повторений пройденных этапов ни в микро-, ни в макробиологических системах живых организмов. Поскольку категория времени или «дление». по Вернадскому, причинно обусловлено жизнедеятельностью живых существ, то и время необратимо. Ценность времени состоит в том, что каждое настоящее состояние живого организма обладает потенциальными возможностями.

Вот почему в письме жене (от 10 июня 1893 г.) Вернадский признает, что процесс эволюции, а в широком смысле и исторический процесс, становится для него все менее и менее понятен. Порой он представляется «известным перенесением на окружающее антропоморфических представлений — детства, мужества, старости человека». И если есть нечто абсолютное и вечное, то оно исключает, как ему представляется, понятие прогресса, которое вообще даже не встречается в целом ряде философских и религиозных систем.

Тленность и недолговечность всего живого — закон материального мира. Поэтому сам собой отпадает вопрос о «машине времени»: совмещение настоящего с прошлым, или прошлого и будущего, или настоящего и будущего невозможно. Вернадский предложил человечеству новый взгляд на эволюцию, завершением которой станет «небывалое господство разума», творческой силы человека и созидательной, преобразующей все вокруг энергии. Откроется новая ступень в развитии всего живого — царство ноосферы как искомой гармонии человека и среды его обитания.

Владимир Вернадский, Париж, 1889 г.

Его древнегреческий эллинизм

Каким же виделся Вернадскому человек в этом царстве и что считал он главным его достоинством?

Вот его предсказания: «Мы стоим на границе величайших изменений в познании мира, оставляющих далеко за собой эпоху создания новой науки в XVII в.». Грядущий перелом научных свершений человечества Вернадский сравнивал с эпохой зарождения эллинской научной мысли, которая дала миру великих мыслителей, указавших человечеству пути совершенствования личности. Их великие прозрения способствовали преобразованию человеческой истории.

Обращаясь к истокам тех или иных концепций и идей мыслителей ушедшего, можно определить ориентиры в познании сущности бытия современного человека, даже предвидеть возможные перспективы развития человечества.

При всем разнообразии подходов и размышлений мыслителей выявляется некий стержень, вокруг которого возводились контуры здания науки о человеке.

Греки искали единение в космосе, гармоничном взаимодействии макрокосма и микрокосма. Поиск гармонии между вечным и преходящим, между космосом и душой человека определяет идеал античной личности. Человек, стремящийся к совершенству в мужестве и стойкости, в отваге и самоотверженности, в физической красоте тела и нравственной красоте души путем воспитания и самовоспитания, в развитии интеллекта как силы суждений и тяги к познанию.

Имидж человека, от природы стремящегося к знанию, выявлен Аристотелем — создателем логического аппарата, который остается до сих пор фундаментом формальной и математической логики, а значит, и теоретической предпосылкой кибернетики, программирования и искусственного интеллекта, то есть знания, куда только проникает современная мысль. И человек подстраивает свой образ под научные стереотипы времени.

«Знание — сила» — девиз Фрэнсиса Бэкона. Ему принадлежит одно из первых мест среди творцов интеллектуальной революции Нового времени. Человек «знающий» стал идеалом личности не только для его эпохи. Европейское Средневековье возродило этот тип человека в стенах университетских корпораций, экстраполируя его в современные времена.

На рубеже ХХ–XXI веков человек познающий (и знающий) становится идеалом личности современного социума — «общества знания». И если Бэкон призывал пользоваться разумом как инструментом преображения окружающего мира и овладения силами природы в гармонии с ней, то в современную эпоху предтечи ноосферы (пользуясь термином, распространенным В. Вернадским) приходится признать: человек, неуклонно превращаясь в реального господина природы, открывает шлюзы грядущей социально-экологической катастрофы, актуально угрожающей позитивному существованию человечества.

Этика познания

Человек живет в своеобразную эпоху догмата технологий, кардинально меняющих жизнь во всех ее сферах. В век искусственного разума и цифровизации человеческой деятельности, в том числе образования и общественно-политических процессов, можно ли (и надо ли) отказаться от многовековой мудрости, накопленной человечеством в процессе исторической динамики?

Успех всякого социального строительства, писал В.И. Вернадский академику В.П. Волгину (от 19 июня 1930 г.), связан с новым научным творчеством. И пояснял свою мысль. Жизненный идеал, предложенный Иисусом или Сократом, новыми или древними моралистами, требует существенного дополнения. Наука и только наука, по его мнению, способна указать путь достижения идеальной гармонии в развитии человечества, «направить силы на самые коренные причины» общественных противоречий. Человек существует для науки — именно этот факт «вносит в жизнь светлые лучи идеала».

Культу служения науке и творческому исканию Вернадский оставался верным всю жизнь. Провозгласив науку главным двигателем человечества, а человека — творцом, меняющим реальные контуры планеты, он направляет наше внимание как луч прожектора в сторону мировоззренческой проблематики. «Есть общие задачи, которые затрагивают основные вопросы, которые затрагивают идеи, над решением которых бились умы сотен и сотен разных лиц, разных эпох, народов и поколений. Эти вопросы не кажутся практически важными, а между тем в них вся суть, в них вся надежда к тому, чтобы мы не увлеклись ложным каменьем, приняв его за чистой воды бриллиант». Это — из письма жене (от 2 июля 1887 г.).

Иначе говоря, этические нормы отнюдь не фантом, а имманентный атрибут реального научного процесса.

Недавно окончив Петербургский университет, он уже твердо шел по выбранному пути академического исследователя — докопаться до истины, найти разъяснение вечных вопросов бытия: «отчего» и «почему». С молодых лет Вернадский стремился «понять те силы, какие скрываются в материи», «узнать те причины, которые заставляют ее являться в тех правильных, математически гармоничных формах, в каких мы всюду видим и чувствуем ее». Одним из звеньев этой гармонии материи являемся, как думалось ему, «мы сами и все живые существа». Он не мог смириться с «бесследным исчезанием и временным существованием в качестве звена этой цепи — без конца и начала». «Ты чувствуешь свою мелкоту, когда видишь бесчисленные массы людей, здесь прежде живших и бесследно исчезнувших».

Что же вечное и нетленное в этом мире? — задавал он вопрос самому себе и отвечал: «Мысль — основа личности — бессмертие, и что она создатель гармонии в мировом хаосе, что она сама себе господин…». Ему всегда помнились слова Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую» (Cōgitō, ergō sum), поставившего личность в центре мироздания. Жить — значит мыслить, а мыслить — значит жить. Иного не дано, ибо только осмысленное существование раскрывает просторы, глубины и красоту жизни. И это отчетливо связывает гуманистические идеи разных времен и народов, открывших микрокосм человеческой души и научные методы познания мира как компас в поисках истины. Ведь без нее человек беззащитен, в сущности, в окружении природных и социальных процессов.

Владимир Иванович Вернадский работал в своем любимом кабинете за своим любимым рабочим столом до последних дней жизни

Его «золотое правило»

«Мыслящим тростником» назвал человека французский мыслитель Блез Паскаль. Человек представлялся ему загадкой даже для самого себя.

Человек как король, но «король, лишенный трона». Разум человека, пояснял он свою мысль, не всемогущ и имеет свои границы. И задает вопрос: «Что такое человек?» — и отвечает: «Мы есть нечто, но мы не есть всё». Мыслящая, творческая индивидуальность живет в осязаемом мире. Идея гармонии в природе и человека с природой — это «канат», связующий взгляды мыслителей разных эпох.

И Вернадский — в их числе. «Великие создания философского мышления никогда не теряют своего значения», — разъяснял он. Поэтому «старые философские системы Платона, Аристотеля или Плотина бесконечны, их понимание так же безгранично, как бесконечно все, к чему прикасается человеческий дух». Идеи мыслителей прошлого оплодотворяют — дают стимул для современного постижения бесконечности бытия.

К примеру, вопрос, волнующий смолоду В.И. Вернадского: как достичь искомой гармонии человека и природы? В поисках ответа на него он обращался к размышлениям и древнеримского императора (и философа) Марка Аврелия.

Вернадский отмечал: в высказанных им суждениях «не было что-нибудь нового». Это были взгляды и мнения, пояснял он, которые не раз высказывались в греческой философии», но «главным поводом действия и здесь является любовь к людям». Искать добро в себе и творить его вовне — вот философское кредо Марка Аврелия — олицетворение «золотого века». Душа «велит любить ближнего», учил философ-император, что есть в его понимании и истина, приближающая человека к смирению.

Человеку подвластен, пояснял Марк Аврелий, только его внутренний мир. Внутри — источник добра, который никогда не истощится, если вникать в себя.

Молодой Вернадский, размышляя о сущности человека, написал важные для него (и нас) строки: «Представляется мне время иное, время будущее. Поймет человек, что не может любить человечество, не любя отдельных лиц, поймет, что не любовью будет его сочувствие к человечеству, а чем-то холодным, чем-то деланным, постоянно подверженным сомнениям или отчаянию, что много будет гордости, много будет узкости, прямолинейности — невольного зла — в его поступках, раз он не полюбит, раз не забудет самого себя, все свои помыслы, все свои мечты и желания в одном великом чувстве любви. И только тогда способен он <…> все время и все силы свои направить на борьбу за идею, за тот идеал, какой носится в уме его» (Н.Е. Старицкой от 2 июня 1886 г.)

Убежденно преданный идеалу науки и научному творчеству, он ценил знание как непреходящую драгоценность, а человека воспринимал не только, как биологическое существо, но и его духовную сущность. Ему близки были суждения Аристотеля, одним из первых поставившим проблему нравственного выбора человека. Идеал человека для Вернадского — разумная личность, движимая простым и понятным чувством любви к ближнему, свободной от примесей высокомерия и притворства, где доброта и сострадание способны превозмочь личный эгоизм.

Человек, в границах своей эпохи, открывает такого рода любовь внутри себя. Быть может, и нашему миру и каждому из нас предстоит прийти к этому открытию внутри себя? — задавался он вопросом. В.И. Вернадский утверждал «великую силу разума» и творческой способности человека, перед которой расступаются все внешние границы.

Внутренние же границы человека оставались, как он полагал, для него непререкаемыми. Они созидались на принципах все той же любви, формирующей человека как личность, побеждающей животные начала в себе. «Мысль постоянно направляется к ясному сознанию чувства общей преемственности в истории человеческой мысли, в истории развития человечества», — писал Вернадский в дневнике.

Эти внутренние границы предотвращали расчеловечивание, то есть превращение человека «в господина всего», не властвующего лишь над собой. Во время своих европейских путешествий, восхищаясь коллекциями римских памятников в музеях Зальцбурга и Инсбрука, посещая Рим и руины Помпей, он в своих размышлениях о духовном наследии Рима пишет: «Многие дурные стороны жизни и теперь — следствие его падения»; «погиб тот класс людей, который среди порочных, может быть, преступных действий охранял все то, что особенно дорого нам в древней цивилизации: они охраняли науку, искусство, философию… С их гибелью рушилось и это все».

Идеи В.И. Вернадского составляют важнейший арсенал мировой (но особенно — отечественной) науки XXI века. Каковы же ее ключевые тренды, определяющие становление и развитие «общества знания»?

Несомненно, что именно его научные идеи, неуверенно воспринимаемые современниками, неуклонно входят в систему современных представлений и активных действий социума. К примеру, постоянный тезис Вернадского о необходимости баланса взаимоотношений человека и биосферы для исторического выживания цивилизации (и его идеи в этом контексте — к примеру, идея социальной автотрофности, которые в 30–40-х годах казались утопичными, находят воплощение в реализации современной мировой стратегии устойчивого развития.

Однако, быть может, еще более важным является его неуклонное стремление возродить и сохранить прозрение мыслителей прошлого о необходимости гармонии человека внутри себя и взаимоотношениями с себе подобными, ибо наука творится людьми, требующими человеческого (дружеского и любовного) отношения. Известно, что в жестокие 30-е годы Вернадский делал все, что было в его силах, чтобы помочь своим коллегам, оказавшимся в трудных жизненных ситуациях.

История цивилизаций, которую он изучал внимательно, свидетельствует о том, что общество, игнорирующее нравственные законы, обречено на деградацию и постепенный уход с исторической авансцены. Может быть, и нам, в турбулентных условиях социокультурной реальности, следует обратиться не только к научному, но и этическому наследию В.И. Вернадского, которому было близко «золотое правило нравственности».

Вот оно: не делайте другим то, что вы не желаете для себя, и поступайте с другими так, как хотели бы, чтобы с вами поступили.

По латыни это выглядит так: Aliis ne feceris, quod tibi fieri non vis.

И В.И. Вернадский следовал, невзирая на социальные пертурбации и жизненные коллизии, этическим и научным заповедям древних мыслителей, что было отнюдь не просто. Этим интересен нам и сегодня.

В.И. Вернадский оставил нам огромное научное наследие, актуальность которого с годами только нарастает

Остальные статьи собраны в нашем сериале «Вернадский — 160»