С кем поведешься

Посвящается Зое Николаевне Трофимовой

Когда мне исполнилось восемь лет, ко дню моего рождения родители подарили только что вышедший сборник рассказов и сказок Виталия Бианки. С огромным интересом и очень внимательно я прочитал книжку. Разумеется, получил колоссальное удовольствие — ведь так много в ней было полезнейшей информации!

Вот только рассказ «Лупленый Бочок» меня сильно смутил и озадачил, можно даже сказать, — поставил в тупик: вроде — не сказка, но и на быль не очень-то похоже. В самом деле, ну как поверить в то, что зайчонок, выкормленный и выпестованный цепной собакой, тоже стал злым забиякой и даже сам нападал на других собак! Не верилось — и все тут. А как проверить: ведь нужно и зайчонка найти, и чтобы обязательно была цепная собака, да и времени для наблюдений уйдет уймища. Так и оставался этот самый Лупленый Бочок для меня гипотезой под большим вопросительным знаком; оставался вплоть до 1990 года.

Тогда в начале весны мне принесли совсем крошечного зайчонка-настовичка. (Зайчихи приносят малышей с ранней весны и до поздней осени, и соответственно сезону зайчата получили свои названия: родившиеся ранней весной, когда снег еще сошел не полностью, называются настовичками, родившиеся осенью, во время листопада, — листопадничками.) Этот самый настовичок был весь в крови, а на его крошечном беззащитном тельце насчитывался пяток рваных ран. Случилось же вот что.

Шли ребята перелеском и видят: возле куста несколько ворон неистово каркают, то взлетят, то опустятся на землю либо куст и поочередно что-то клюют, безуспешно пытаясь вытащить.

Подошли ребята, отогнали нахальных птиц. Те нехотя отлетели в сторону, сели поодаль и с интересом смотрят, что будет дальше.

А дальше ребята, заглянув под куст, обнаружили там израненного зайчонка, выудили его оттуда и принесли в садоводство. Принесли, бережно положили мне на ладонь и, понурившись, молча встали поодаль — очень уж жаль малыша! Вид у него и в самом деле был весьма плачевный: глаза полузакрыты, дышит как-то судорожно, сердчишко бешено колотится, а носик шевелится слишком вяло. Ясно: зайчишка в шоке. Что делать?

Везти к ветеринару — очень далеко, а крольчихи с крольчатами под рукой нет. Вскармливать искусственно? Но сначала надо оказать специализированную и, главное, квалифицированную помощь.

Тут-то я и вспомнил рассказ Виталия Бианки. У одного из дачников была дворовая собака Найда. И как раз сейчас у нее были щенки. Пошли к ее хозяину. Виктор Васильевич только головой покачал:

— Да Найда, сами знаете, злее тысячи дьяволов. Она вашего зайчонка проглотит и сама не заметит.

Но подложить горемыку разрешил: делайте, как знаете, я вас предупредил.

А и в самом деле — как подложить зайчонка, чтобы собака его приняла за своего? Решили сделать так, как делают в зоопарках. Виктор Васильевич зазвал Найду в дом и там заперся с ней. Мы аккуратно извлекли из конуры пару щенков, осторожно обтерли их влажной чистой тряпочкой, а потом ею же — зайчонка. Затем всех детенышей вместе водворили в конуру и ушли со двора. После этого хозяин выпустил суровую мамашу. Когда Найда вернулась в конуру, то вместе со своими щенками тщательно обнюхала и вылизала зайчонка. Значит, приняла в семью!

Оправившись от ран и немного оклемавшись, зайчонок стал вылезать из конуры и занялся исследованием двора. В то время как его молочные братья и сестрички еще только недавно прозрели и пока еще сутками безмятежно спали, зайчонок довольно бойко шнырял по двору. Сначала Найде эти прогулки очень не нравились, и, когда зайчонок вылезал из конуры и неторопливо семенил к дому, она, недовольно повизгивая, брала его за шиворот и возвращала обратно. Приемыш не протестовал, не брыкался и не возмущался. Вернувшись в конуру, он невозмутимо направлялся к выходу — и снова к дому. В конце концов Найде вся эта кутерьма надоела, и она перестала затаскивать непоседу в конуру. Только издали внимательно наблюдала за его перемещениями по двору, готовая в любой момент прийти на помощь.

Зверячья молодежь поднимается быстро, и вот тут-то сполна оправдалась старинная народная мудрость: с кем поведешься — от того и наберешься. Стал зайчонок постепенно перенимать у Найды и щенков собачьи повадки. Найда выскочит из своего убежища и начнет остервенело лаять — зайчонок следом за ней и тоже... «лает», издавая забавные трескучие звуки. Найда грызет кость, зажав ее лапами, — и зайчонок грызет морковку, капусту, свеклину, тоже прижав ее к земле обеими лапками. А чуть подрос Пушок (так его единодушно прозвали — уж больно пушистый стал со временем), и тоже стал грызть кость. Уляжется посередине двора, кость прижмет обеими лапками к земле и с упоением грызет. И не от недостатка кальция (глицерофосфат кальция он получал в достатке) — подражал! И не подходи к нему во время этого занятия: затрещит, закудахчет негодующе, в глазах загорятся дьявольские огоньки; протянешь руку — так тяпнет зубами, что в другой раз не захочешь связываться с забиякой. А если Найда случится поблизости, так, не задумываясь, налетит с бешеным лаем — не трогай, дескать, моего ненаглядного…

Щенки подросли, и пришло время их разбирать. С Найдой остался один ее выкормыш — Пушок. Лишившись детей, Найда всю материнскую любовь сосредоточила на зайчонке. Она заботливо ухаживала за своим питомцем — тщательно вылизывала ему мордочку, чистила шубку. По ночам они спали в конуре, тесно прижавшись друг к другу.

Если кто-то чужой заходил во двор, то вслед за рычащей и лающей собакой выскакивал Пушок. «Рычал» (скорее — свирепо кудахтал) с сильным стуком: стучал передними верхними зубами по нижним. Как-то забрел на участок бродячий пес решил полакомиться зайчатинкой. Да без оглядки убежал с ободранным боком (Найдина работа) и прокушенным ухом (а уж это Пушок расстарался). В другой раз забрел к Виктору Васильевичу чей-то щенок, так с окровавленной мордой еле унес ноги: снова Пушок!

Пришла зима, но Пушок и Найда все так же дружно жили в конуре. Пришла весна, и решил Виктор Васильевич отпустить своего косого воспитанника на волю. Посадил в хозяйственную сумку и отнес зверька в ближайший лес. Там высадил Пушка на землю и пошел обратно в поселок. Пушок, увидев уходящего хозяина и поняв, что тот оставляет его одного, поскакал следом, издавая жалобные трескуче-стонущие звуки. Пришлось Виктору Васильевичу принимать ушастого нахлебника обратно.

Когда у Найды снова появились щенки, Пушок перебрался из конуры под крыльцо. Кончились у собаки семейные заботы — Пушок вернулся обратно: ведь зимой вдвоем и теплее, и веселее. Два года прожил заяц у Виктора Васильевича и ни разу не делал попыток уйти со двора. Но потом хозяин все же решил отдать его юннатам.

Итак, не придумал, не приукрасил свой рассказ «Лупленый Бочок» Виталий Бианки. И в самом деле, зайчонок, попав на воспитание к дворовой собаке, перенимает многие ее повадки.