Красный и белый Желтый Дьявол

Впереди отпуска, позади обильная праздниками зима, в разгаре подписная кампания. О чем ни заговори со знакомыми — о посевной на даче, об экзаменах у детишек или о любимой девушке, — разговор неизменно сворачивает на деньги! Чтобы отвлечься, побеседуем, например, о золоте. От разговоров оно, конечно, в шкатулке не появится, но все-таки приятно.

«Трудно найти другое вещество, которое играло бы такую зловещую роль в истории цивилизации — так сурово начинается цикл статей про золото из нашей знаменитой серии «Элемент №...». — И сегодня еще миллионы людей на земле живут в мире «желтого дьявола»... Но, конечно, сам по себе элемент № 79 повинен во всех этих злодеяниях не больше, чем элемент № 92 — в уничтожении Хиросимы» («Химия и жизнь», 1966, № 5). Что верно, то верно: не в элементах дело, а в нас самих, и сегодня больше людей гибнет за некое органическое жидкое горючее вещество, чем за невинный мягкий и ковкий металл. Так что о золоте можно говорить спокойно и с удовольствием.

«Кусочек золота величиной со спичечную головку можно вытянуть в проволоку длиной в 3 километра или расплющить в прозрачный голубовато-зеленый лист площадью 50 квадратных метров» (там же). Ну, о наночастицах золота, о его синих и красных коллоидных растворах, о рубиновом стекле, которое популяризаторы науки любят называть «древнейшей нанотехнологией», наши читатели знают всё. А вот что такое «червонное золото»? Червонное, как всем понятно, — красное, но почему словари уверяют, что червонное золото имеет красноватый оттенок и при этом высокопробное? Разве красный оттенок не говорит о присутствии меди? Откуда вообще взялось распространенное мнение, что червонное золото — «самое хорошее»?

Вот одно из объяснений. «Еще древние греки испытывали чистоту золота огнем. Греческое слово, означающее такую пробу, по-латыни передавалось obrussa. Плиний же первым написал в своей «Естественной истории», будто оно происходит от латинского слова russus — «красный» (хотя на самом деле оно не имело к нему ни малейшего отношения)» («Химия и жизнь», 1983, № 5).

Но более вероятным представляется объяснение попроще. Вот что написано в «Энциклопедии» под редакцией С.Н.Южакова, изданной в Санкт-Петербурге в 1905 году: «Червонное золото — сплав золота с медью в отношении 9:1, употребляется для чеканки монет» («Химия и жизнь, 1985, № 5). Как говорится, правы все: и высокопробное, и содержит медь — в достаточном количестве, чтобы такое золото казалось красноватым по сравнению с более чистым. Почти так же высказывается и словарь Даля: «Красное золото — с медным сплавом, белое золото — с серебряным сплавом». Кстати, вполне возможно, что в Древней Руси словосочетание «червонное золото» не употреблялось: его называли просто красным. Слово же «червонное» (от «червец», кошениль — насекомое, из которого добывали красную краску), по мнению филологов, появилось не ранее XVII века.

Орихалк, упоминаемый Платоном в его повествовании об Атлантиде, скорее всего, содержал больше меди, чем червонное золото. «Самородный металл, ковкий, мягкий, испускающий огнистое блистание» — это наверняка самородное медистое золото, в котором может быть до 25% меди, а также и другие примеси: серебро, платина, палладий, родий («Химия и жизнь», 1991, №1). Однако и по сей день беллетристы, работающие в жанре фэнтези, считают орихалк каким- то особенным вымышленным веществом, вроде толкиеновского мифрила или уэллсовского кэйворита, хотя корни «золото — медь», из которых складывается название, по смыслу совершенно прозрачны...

Кстати говоря, информация Даля относительно «белого золота», содержащего серебро, сегодня уже устарела. Удивительно красивый белый сплав золота делают с добавлением 20% палладия («Химия и жизнь», 1985, № 10) специально для ювелирных украшений с бриллиантами: светлая оправа подходит им больше, чем золотая. Кроме того, в отличие от серебра, белое золото не темнеет и лучше поддается обработке, чем платина.

Миф, в который верят даже некоторые школьные учителя: золото, будучи благородным металлом, растворяется только в царской водке. На самом деле — еще и в горячей концентрированной селеновой кислоте, с образованием Au₂(SeO₄)₃. Причем этот пример не единственный, есть и другие, не вошедшие в школьные учебники («Химия и жизнь», 2003, № 7–8, с.63). Отсюда мораль: никогда не вредно лишний раз заглянуть в справочник.

Еще один живучий миф про золото — его много в морской воде. Впервые содержание золота в воде Ирландского моря близ острова Мэн определил в 1872 году немецкий химик Э.Зонштадт: 67 мг/т. У Сванте Аррениуса получилось еще меньше: 6 мг/т. Нобелевский лауреат Ф.Габер в 20-х годах предпринял первую попытку получить золото из морской воды промышленным методом (для выплаты Германией военного долга). По его данным, Аррениус ошибся в тысячи раз: золота в тонне морской воды от 0,002 до 0,044 мг. Габер от попытки отказался, зато ее предприняла в 60-х годах корпорация «Доу кемикл». Переработав 15 тонн воды, героические золотоискатели намыли драгметалла на сумму менее 1 цента... Между прочим, если извлекать из морской воды все, что в ней содержится, то золото среди других веществ по стоимости окажется на 19-м месте («Химия и жизнь», 1984, № 8). Его опередят, просто за счет количества, самые обыкновенные хлориды и сульфаты.

Вот потому оно и дорогое, что его мало и не каждому оно дается в руки. Как говорится в стихотворении «Алхимик» Алана Милна (перевод Анатолия Гланца, «Химия и жизнь», 1991, № 4):

...Он живет сотню лет и уверился в том,

что у всех нас от золота ломится дом,

что щипцы и решетки каминов кругом

золотые. Забавно, дружище?

Только золота этого он не извлек.

Может, жидкость не та или дрянь порошок.

Но старик говорит, что и это урок:

Ставить опыты следует чище.

Тоже правильно. Будем работать и не будем лениться, дорогие читатели. Глядишь, и озолотимся.

Е.Котина