Нанофантастика

Вальяжной рысцой Ван Гог бежал по длинному коридору к своему самому любимому помещению — институтской столовой. Ван Гогом он звался совершенно официально: согласно паспорту, который ему выправили два года назад. И там значилось, что документ оформлен на кота сибирской породы, черной масти, предположительный возраст — пять месяцев, место проживания — Институт темпоральных исследований Российской академии наук...

Тим ткнул карандашом в Пашино предплечье и спросил:
— А так?
Паша помотал головой:
— Не-а, я и иголкой тыкал — ничего не чувствую. Демон сказал, что если договор устный, то он ставит невидимую печать на теле человека, и она остается, пока договор не будет выполнен...

Доктор Патрик О’Брайен, самый дорогостоящий психотерапевт Земли, полистал блокнот, делая вид, что сверяется со своими заметками. Отказывать клиенту — дурная примета. Особенно если этот клиент из Добрых соседей. Но и соглашаться доктор не спешил. С фэйри опасно заключать контракты. Как ни старайся выполнить свою часть договора до последней буквы, все равно каким-то образом останешься в должниках...

Двое — толстый и долговязый — замешкались у границы запретной зоны.
– Ты точно знаешь, что это не фейк?
– Он существует. Сто процентов.
– И что, вот прям здесь?
– Не прям здесь, а в Чаще.
– Уверен?
– Да. У меня надежная информация...

— Доколе будешь ты истреблять наше племя?
Щука торчала из лунки, опершись плавиком на ее край. Слегка повернув голову влево, круглым правым глазом смотрела на Щукина. Как следователь на допросе...

Отважный исследователь новых планет доктор Джон Магнифисент вышел на венерианскую поляну и широко улыбнулся. 
— Я провозглашаю тебя третьей земной колонией! — объявил он.
(Врезка: панорамная съемка павильона.)
Его спутники встали рядом. Прекрасная марсианская принцесса Лий-Ра, одетая, по обычаю своей планеты, довольно скудно, и меркурианец Гарм — недалекий, но преданный...

«Массивно потея щеками и другим телом, Херовников вник в снулое подпространство автосалона машины, с лихвой уступленного ему близкой любовницей под названием Рашель, на которой он, сносно вращая рулем, докатился до рельсовидной сути вокзала, по стохастической удаче, никого не встречая, по дороге из сотрудников ГИБДД...»
Олег Темников, организатор конкурса разработчиков «Искусственный интеллект — напиши как Чехов» перестал читать вслух и посмотрел на Пашу...

Когда погибла ее сестра-близняшка, Фрося казалась спокойной рядом с причитавшей и голосившей матерью. Но с той поры повелась за ней странность: не могла видеть своего отражения. Стоило ей увидеть себя в зеркале, слезы начинали катиться из глаз. Горе-то большое, не молоко пролили. Родители поначалу лишь удивлялись, жалели да уповали на время — оно лечит. Девочка была молчалива, но росла пригожей и кроткой...

Третьего мая баба Настя пришла к почтовому отделению, где всегда получала пенсию, но вместо окошек со знакомыми тетками обнаружила огромный банкомат неприступного вида. Баба Настя изучила инструкцию, вставила в прорезь карточку, и автомат эту карточку немедленно проглотил...

Белка оторвала горбушку от теплого еще каравая, куснула, выскочила из дома и побежала вприпрыжку по пыльной дороге. Торопилась. Мать в спину ей проворчала, что «надо козу подоить, кур поить, нечего по околице с мальчишками гонять». Она пыталась кормить Глебку, братец спал, выпятив толстые губы...

— Ма-ма, он два часа где-то болтался!
— Подойди сюда! Полчаса до мастерской, полчаса обратно. Где ты ходил еще час, я спрашиваю?
— Простите, сударыня. Остановился в парке послушать птиц. Они красиво поют...

— Выйди ко мне, малыш.
— Не выйду!
— Обещаю, на этот раз все будет хорошо.
— Ты всегда обещаешь, а у меня теперь шрамы на спине. И с лестницы я из-за тебя упала. Хватит! За мной ухаживать некому, сам знаешь...

Героических профессий три: военные, пожарные и учителя младших классов. Осип Маркович в прошлом был учителем музыки, то есть принадлежал к когорте героев. Люди с таким складом характера многое могут выколотить из Судьбы, да, к несчастью, гены наградили его идеальным слухом...

Директору колледжа искусств Михаилу Петровичу Бондареву не спалось пятничным вечером. Тратить время зря он не привык, поэтому подогрел себе молока с медом и решил просмотреть списки абитуриентов. Он любил все контролировать. И конечно, знал, что за глаза в приемной комиссии его называют крючкотвором. А иногда даже сушеным крючкотвором...

Последний год знамения не радовали: внезапно случались природные катаклизмы, с которыми нечисть справлялась при помощи сильного колдовства, причем Водяной клялся, что озеро вышло из берегов не по его вине, а само по себе. Полевому тоже доставалось — на поля налетела воздушная армия саранчи, и, если бы не Баба Яга, окрестные деревни наверняка остались бы без урожая...

Онуфрию тоскливо. Может, фаза луны такая, а может, сожрал чего несвежего. Кошка ли была в той шаурме, крыска ли, свинка морская из соседнего зоомагазина? Мается Онуфрий, грустит, жалко ему эту то ли кошку, то ли крыску, то ли свинку морскую и шаурмечника жалко, уехавшего со своей солнечной родины в этот серый город на заработки, и в целом, абстрактно мир таким несправедливым кажется, что хоть волком вой...