Не четвертый!

Иллюстрации Елены Станиковой

Последний год знамения не радовали: внезапно случались природные катаклизмы, с которыми нечисть справлялась при помощи сильного колдовства, причем Водяной клялся, что озеро вышло из берегов не по его вине, а само по себе. Полевому тоже доставалось — на поля налетела воздушная армия саранчи, и, если бы не Баба Яга, окрестные деревни наверняка остались бы без урожая. После саранчи пришел колорадский жук, но с ним было попроще. Декоративная дракониха Зажигалка, летая ночами, опылила поля и огороды волшебным составом, после чего жуки свалили в неизвестном направлении, оставив под картофельными зарослями множество трупов. Леший замаялся лечить лесных обитателей — у тех вдруг появились забытые болезни и обострения. Деревья повально болели лишаем, дни стали холоднее и сумрачнее. 
— Что ж такое происходит? — жаловалась Баба Яга заехавшей в гости Кикиморе. 
— Какой-то локальный конец света, — поддакнула зеленоволосая подруга. — Я звонила в Германию Ундине, у них такого нет. 
— Верно говорят, что конец света начнется в России, — 
вздохнула Яга. Затем решительно встала. — А не посоветоваться ли с экспертом? 
Спустя минуту бабкина изба на гусеничном ходу резво покатила в сторону Кощеева особняка. 
На перекрестке лесных дорог изба вдруг затормозила, тревожно закудахтав. Старухи выглянули в окно и обомлели: путь им пересекал всадник на белом коне в старинных одеждах. В руках он держал мощный лук с костяными накладками. 
Не успели подруги обменяться впечатлениями, как следом из леса выехал всадник на рыжем коне в таком же древнем прикиде и с мечом. Третий всадник на вороном коне уныло размахивал большущими аптекарскими весами с медными чашами. 
— Реконструкторы? — предположила Кикимора. 
— Непохоже. Так, изба, двигай направо по объездной, на холме остановишься. 
Избушка послушно покатила по старой дороге через вырубку. На холме старухи оставили транспорт, строго-настрого запретив кататься по склонам, и крадучись направились к Кощеевым владениям. 
После того как питомец Лешего мамонтенок Васька, играя с хеллхаундами, разнес забор, Кощей не стал его восстанавливать, ограничившись выращиванием живой изгороди. Чары выдохлись быстро, изгородь получилась невысокой. Пригибаясь, подруги подошли ближе и заглянули во двор. Там, привязанные к мраморным скульптурам, стояли белый, рыжий и вороной кони. Поодаль паслась омерзительного вида кляча, бледно-сивая, худая, с торчащими ребрами, но довольно бодрая, судя по тому, как она скакала с газончика на газончик. 
Из открытого окна второго этажа доносился ор. Орал и ругался Кощей: 
— Что вы за мной ходите, как Терминатор за Джоном Коннором? Достало от вас прятаться, тупицы, сто раз вам уже говорено, что я не четвертый всадник!
Кикимора с Ягой переглянулись. 
Незваные гости Бессмертного что-то пробубнили, в ответ Кощей снова заорал: 
— Мне вообще плевать, что у вас конец света просрочен, и на вас мне плевать, и на ваше задание тоже, а я не избранный и НЕ ЧЕТВЕРТЫЙ ВСАДНИК, и задолбали вы меня ка-та-стро-фи-чес-ки! 
Яга хлопнула себя ладонью по подбородку, отваливающаяся челюсть нехотя встала на место. Кикимора медленно моргала. 
Такого они не ожидали, Кощей умел удивлять. 
Шумное сопение заставило старух обернуться — в кустах стояли, с любопытством прислушиваясь к голосу хозяина, адские гончие Бессмертного. Неподалеку меж соснами мелькала, удаляясь, лохматая спина мамонтенка Васьки. Звери явно опять вместе где-то бесились с утра пораньше. 
— Марш домой! — шепотом спровадила хеллхаундов Яга. 
Собаки послушно поплелись к открытым воротцам, а в особняке тем временем страсти накалялись. 
— Да отвяжитесь! Чтоб у вас цыгане коней поперли! — Со второго этажа во двор вылетели весы, лук и меч, потом их обладатели. 
Разъяренный Кощей высунулся из окна, увидел вернувшихся хеллхаундов и злобно обрадовался:
— Фобос, Деймос, гоните к чертям эту свору, чтоб духу их тут больше не было! 
Адские гончие тоже обрадовались и немедленно приступили к исполнению — всадники едва успели вскочить на коней и поднять их в галоп. Перемахнув через изгородь, как заправские конкуристы, всадники помчались, не разбирая дороги. За ними, клацая зубами, с подвываниями неслись хеллхаунды. Где-то вдали трубой архангела загудел мамонтенок Васька. 
Когда дикая охота скрылась в лесу, Яга с Кикиморой рискнули зайти в Кощеев двор. Бессмертный вышел из особняка, навесным футбольным ударом отправил валяющиеся весы за ограду и обратился к старухам: 
— Которое тысячелетие нет покоя от идиотов. Сто раз им объяснял, что я не четвертый всадник, нет, талдычат свое, как запрограммированные. 
Яга хмыкнула: 
— Погоди, так они тебя Смертью считают? Ты ж как раз наоборот, Бессмертный. 
— Вот! — Кощей с чувством плюнул на лук первого всадника. — Вот это их главный аргумент! «Что может быть бессмертнее Смерти?»
Опасливо посмотрев на Кощея, старухи призадумались, а тот подошел к бледной кобыле и отвесил ей такого пинка, что лошадь ненайденного четвертого всадника заржала и улепетнула в лес. 
— Все, — зло проговорил Бессмертный. — Шиш им, а не конец света. 
И почему-то посмотрел на небо.