Машина пространства
То, что технический прогресс отменяет расстояния, стало общим местом еще во времена Жюля Верна. Но до самого недавнего времени еще как-то сохранялась иерархия доступных областей пространства — свой дом, свой двор, своя улица, свой город, своя страна. Пусть для путешествия на другой конец города вместо длительной поездки в тряской пролетке можно воспользоваться скоростным поездом метро, а для того, чтобы попасть на другой континент, — самолетом, все равно поездка на другой конец города субъективно воспринималась как более дальняя, чем поход в ближайший продуктовый магазин, а путешествие в отпуск на море — как что-то несоизмеримое с поездкой на выходные на дачу. Пусть даже полет на самолете в Крым занимает меньше времени, чем поездка через пробки в дачный поселок в сотне километров от дома, все равно остаются сборы, ожидание регистрации, а в случае поездки за границу — языковой барьер.
Аналогично с уменьшением расстояния меняется и степень контроля над своим окружением. Своя квартира — это своя крепость, куда даже представители власти без ордера войти могут только с разрешения хозяина, свой дом — это товарищество собственников жилья, на собрании которого есть большие шансы быть услышанным, своя страна — ну во всяком случае можно проголосовать за того или иного кандидата.
Интернет эту иерархию расстояний отменил, сработав как своего рода «машина пространства», превратившая Землю в точку.
Для того чтобы отправить эту статью в редакцию журнала, расположенную менее чем в пяти километрах от моего рабочего места, я сначала отправлю ее на свой почтовый сервер в Германии, оттуда она отправится на почтовый сервер gmail в Америке и только потом попадет в редакцию.
Большая часть пользователей и не задумывается о том, где территориально находятся те интернет-серверы, услугами которых они пользуются. Мы выбираем сервер по его функциональности и, может быть, цене (хотя в очень многих случаях цена равна нулю), а вовсе не по его географической близости. Любая точка Земли в Интернете достаточно близка, чтобы расстояния можно было игнорировать.
Канадский философ и филолог Маршалл Маклюэн еще в 60-х годах, когда не существовало никакого Интернета, а было только радио и телевидение, описывал мир, превратившийся в «глобальную деревню», мир, в котором все знают обо всех, примерно так же, как соседи по деревенской улице.
До проникновения Интернета в массы, то есть примерно до появления социальных сетей в первом десятилетии этого века, метафора глобальной деревни была некоторым преувеличением. Скорее можно было говорить о «глобальном театре», в котором знаменитости на сцене видны всем, а зрители скрыты в полумраке зрительного зала. Для того чтобы стать интересным всем, нужно было попасть в телевизор.
В эпоху блогов и социальных сетей это уже не так. Сейчас действительно любой человек может опубликовать подробности своей личной жизни для всех читателей мира. Вот, скажем, замечательный фотограф Игорь Шпиленок публикует фотографии живой природы откуда-нибудь из сторожки заповедника в Брянском лесу или на Камчатке, и эти фотографии тут же могут увидеть тысячи друзей и подписчиков.
Но практика показала, что глобальной деревни все равно не получается. Английский антрополог Робин Данбар, изучая обезьян, вывел зависимость размера группы приматов, связанных тесными социальными связями, от сложности мозга. Для человеческого мозга у него получилось, что размер группы, способной существовать на связях вида «каждый с каждым», без явной иерархии, не превосходит 150—200 человек (это и есть «число Данбара», часто упоминаемое в научных и популярных статьях о человеческом общении).
Так оно в общем и выходит. Когда нет необходимости группироваться в физическом пространстве, люди начинают группироваться по интересам. И если размер участников какого-то онлайн-сообщества превосходит число Данбара, сообщество либо разделяется на части, либо заводит иерархию, а недовольные своим местом в ней — отделяются.
К сожалению, группы, функционирующие в пространстве интересов, сильно отличаются от групп, функционирующих в физическом пространстве. Поскольку большая часть человеческой жизни все равно проходит в физическом пространстве, виртуальные группы не способны навести порядок вокруг себя, избавиться от мусора в подъездах, уличной преступности и тому подобных неприятностей. Потому что эти неприятности возникают слишком далеко от того места, где встречаются члены группы, хотя и рядом с каждым из них.
До сих пор эффект уничтожения пространства работал только в области коммуникаций между людьми. Ситуация начинает меняться тогда, когда возможность подключения к глобальной Сети получают не только люди, но и бытовые предметы. Так называемый Интернет вещей приводит к эффектам, которые не могли себе представить даже фантасты 50-х годов. Они предполагали, что у «умного дома» должен быть единый центр, электронный мозг, или, в современной терминологии, сервер, на который замкнуты все бытовые устройства. Но в мире, где расстояния уничтожены, каждое бытовое устройство предпочитает взаимодействовать не с соседями по дому, а с сервером своего производителя. И уже серверы между собой где-то там, «в облаке», договариваются, каким образом обеспечить связь между устройствами, физически расположенными в одной комнате.
Последствия для приватности и безопасности понятны. Уже был случай, когда главным свидетелем обвинения против человека послужил вживленный в его же организм кардиостимулятор — получив записи изменения сердечного ритма погорельца, полиция смогла доказать, что рассказанная им история пожара — ложь [1].
Еще интереснее другой судебный прецедент в США, когда суд признал, что удаленное проникновение в домашний компьютер подозреваемого не является нарушением известной «четвертой поправки», запрещающей обыски без ордера [2].
Таким образом, действие «машины расстояний» приводит к тому, что наш дом превращается в общественное место. Все, что мы говорим в тиши своей гостиной, может быть подслушано умным аудиоплеером, вроде Amazon Echo, и отправлено на сервер производителя (вроде бы с благой целью — распознать голосовую команду), а там попасть в руки охранителей чего-нибудь. Прецедент уже был: полиция подозревала, что Amazon Echo стал свидетелем убийства, и затребовала от компании-производителя аудиозапись [3]. Но данное конкретное устройство начинает передавать данные на серверы только после того, как самостоятельно распознает ключевое слово-обращение, поэтому получить свидетельские показания не удалось.
Впрочем, пока что большая часть проблем возникает у людей оттого, что они сами публикуют на открытых ресурсах нечто, по их мнению, абсолютно нормальное и ни в какой букве не противозаконное, не ожидая, что на этот ресурс внезапно забредет какой-нибудь фундаменталист, который не просто оскорбится, а не поленится еще и донос написать.
Короче говоря, нам еще долго предстоит привыкать к тому, что мы теперь живем в мире, где расстояния уничтожены, и выстраивать систему взаимодействия друг с другом так, чтобы не толкать друг друга в образовавшейся от этого «тесноте».
3. https://www.engadget.com/2016/12/27/amazon-echo-audio-data-murder-case/