Проклятая буква

Художник С.Тюнин

Основную задачу по защите этой даже не то чтобы буквы, а так, синтаксического знака Ричардс решает, пополняя свой сайт (www.apostrophe.org.uk) все новыми и новыми примерами наплевательского отношения к этому важному знаку. Примеры присылают рядовые члены общества, которые фотографируют всевозможные вывески, объявления и прочие тексты, предназначенные для массового чтения. А важен апостроф для английского правописания тем, что и множественное число, и форма существительного, отвечающая на вопрос «чей?», образуются прибавлением в конец слова буквы «s». В первом случае ее пишут слитно со словом, а во втором — отделяют апострофом. В результате фраза «Banana’s for sale» смысла лишена, а «Bananas for sale» означает, что это бананы на продажу. Фраза «Joneses bakeries» дает странное перечисление Джонсов и пекарен, а вот «Joneses’ bakeries» — это сетевые пекарни каких-то Джонсов (поскольку Джонсов несколько, апостроф переехал в конец слова и встал уже после буквы, обозначившей множественное число; «пекарня Джонса» будет Jones’s bakery).

Когда речь идет о местоимении «его» по отношению к неодушевленному объекту, будь то стол или собака, то апостроф не требуется: dog ate its bone — собака ела свою косточку. Если написать it’s, то фраза потеряет смысл, ведь это сокращение от it is — оно есть. Да-да, в английском апострофы ставят еще и для обозначения пропущенных букв. Например: I can’t — это сокращение от I cannot, I don’t —I do not, I’ve —I have. Понять все это нельзя, надо запомнить, что, судя по количеству вывесок и объявлений, собранных Робертсом за пятнадцать лет, удается не каждому.

В отечественной словесности подобные казусы также имелись. Сложнейшим делом было запомнить, в каких случаях требуется писать букву «ижица» — «Ѵ ѵ». Она происходит от греческой буквы «ипсилон» и обозначает звук «и» или, как это ни удивительно, «в». В дореволюционной орфографии «ижицу» употребляли в словах, заимствованных главным образом из греческого языка, но опознать их получалось отнюдь не всегда. Тем более что для различения на письме схожих слов, помимо «ижицы», звук «и» могли обозначать еще две буквы: «i» и «иже» — от последней произошла современная «и». Сведений об открытых обществах в защиту «ижицы» история не сохранила, но существование тайного общества вполне можно допустить, ведь эта буква два столетия боролась за право быть в составе азбуки. Так, Петр I отменил ее в 1708 году во время реформы азбуки: «ижицу» заменили на «в» или «i» в зависимости от произношения. Спустя два года «ижицу» восстановили, но в 1735 году при Анне Иоанновне опять отменили. Далее было восстановление 1758 года и отмена 1799-го, восстановление 1802-го и отмена 1857-го. С 1870-го «ижицу» в азбуке указывали в скобках как редкую букву. Последняя реформа орфографии, 1917—1918 годов, отлучила «ижицу» от азбуки уже на столетие. Нынешние школьники не мучаются c этой буквой, как гимназисты времен, скажем, Александра III: лишь специалисты теперь знают, где нужно было использовать «ижицу».

С «фитой» — «Ө ө» история была проще. Эта буква происходит от греческой «теты», но, в отличие от своего предка, в русском языке обозначала звук «ф» в заимствованных греческих словах, прежде всего именах. В этой роли она конкурировала с буквой «ферт». Однако у южных славян «фита» обозначала букву «т», и, похоже, не только у них. Так, написанное через «фиту» имя Феодор можно прочитать и как Теодор, а в странах с латинским алфавитом это и будет Theodor. Видимо, «фита» все-таки обозначала какой-то отсутствующий в современном русском языке звук, промежуточный между «т» и «ф», как в новогреческом языке, где фита обозначает звук, сходный с английским глухим «th» В защиту этой буквы, похоже, не создавалось никаких обществ: Петр вычеркнул конкурента — «ферт». Спустя два года «ферт» в правах восстановили, ну а большевики искоренили именно «фиту». Теперь мы, в частности, не знаем, как правильно читать церковнославянское слово «скiөъ» — «скит» или «скиф».

Вообще, слово в процессе орфографических преобразований способно измениться до неузнаваемости. Так, со времен Гая Юлия Цезаря правитель римской империи брал себе имя Цезарь для обозначения принадлежности к роду отца-основателя. Потом цезарь, кайзер, цесарь и другие вариации стали уже обозначением высшей должности. Но для экономии пергамента во многих языках, в частности и в русском, гласные не писали, оставляя огласовки, да и некоторые согласные становились порой малозаметными, а потом исчезали. В самом деле, зачем писать то, что и так каждому грамотному человеку известно? Так «цесарь» превратился в «цсрь», а потом ив «црь». Затем, при восстановлении гласных, слово обратилось в «царь» и в совершенно не похожее на исходное «caesar» слово «tzar» в английском языке.

Однако самая большая беда в русском языка постигла букву «ё», день которой адепты ее использования отмечают 29 ноября. Именно в этот (точнее, 18 ноября старого стиля) день 1783 года княгиня Екатерина Романовна Дашкова поставила перед академиками важный вопрос о новых буквах. Вот как эта история, по данным главного ёфикатора страны В.Т.Чумакова, описана в протоколах заседания академии: «Ея Сиятельство княгиня Екатерина Романовна предлага<ет> собранию в разсуждении букв, что нетокмо не надлежит сокращать азбуки; но еще непременно нужно ввести две новыя буквы. <…> 2-е. iо или iот для выражения словъ и выговоров с сего согласия начинающихся; как матiорый; iолка, iожъ, iолъ и пр.: ибо выговоры сии уже введены обычаем; которому, когда он не противоречит здравому разсудку, всячески последовать надлежит и господа Котельников и Протасов утверждали, что сии буквы некоторыми писателями вводимы были: почему Ея Сиятельства предложение и принято Академиею».

Академики возражений не нашли, но их недоумение понятно: согласно идеям теоретической фонетики никакого самостоятельного звука «ё» нет – это сложный звук, составленные из краткого и, к которому добавлен звук е. Тогда передавать такой, йотированный, звук двумя буквами вполне логично. И вот 25 ноября 1784 года буква «ё» решением академии была узаконена.

Однако при изучении этой буквы возникает мысль, что над ее судьбой сразу же нависло необъяснимое проклятье и, возможно, где-то действует до сих пор тайное общество противодействия букве «ё». Так, впервые она появляется в печатном тексте лишь в 1795 году! Оппозиция новой букве вот уже на протяжении двух с половиной веков отмечает, что звук этот слишком простонароден и раз церковнославянский язык обходится без буквы ё, значит, так и надо. Что сам по себе вид этой буквы с двумя точками, возвышающимися над строкой, выпадает из общего строя русских букв. Что грамотный человек и так знает, как правильно произносить слова, поэтому не надо ему лишний раз напоминать.

Сторонники же отмечают, что человек ныне сызмальства расширяет словарный запас благодаря чтению, а не разговорами и, если в каком-то слове звук [йо] или ударное [о] после мягкой согласной передан буквой «е», он привыкнет говорить неправильно и через некоторое время правильное произношение совсем исчезнет. Действительно, когда слово используют редко, такое случается. Например, 90% любителей грибов не подозревают, что лежащий на полках магазинов или растущий в лесу гриб Pleurotus ostreatus — это вёшенка, а вовсе не вешенка; об этом знает лишь орфографический словарь. А вот про то, что колышек, который вставляют в отверстие оси и крепят таким образом колесо у телеги, называется чёка, уже и он не знает — об этом сообщают лишь некоторые дореволюционные издания по механическому делу. Поскольку советские инженеры учились по учебникам, изустная традиция прервалась, и теперь из гранаты выдергивают чеку. Не исключено, что резервуарами хранения слов с буквой «ё» служат сообщества узких специалистов. Так, военные часто называют защитный головной убор шлёмом. Может быть, это жаргон, а может быть — след превращения древнерусского шелома в более современную форму, шлем же получился из него при нарушении изустной традиции в среде непрофессионалов.

Совершенно точно нельзя обойтись без буквы «ё» в именах и географических названиях, о звучании которых невозможно догадаться, его нужно знать. В результате за какую-то сотню лет многие французские и немецкие фамилии – Ришельё, Монтескьё, Фёт, Депардьё — в русском произношении не только лишились буквы «ё», но и (Рёнтген) изменились до неузнаваемости из-за переноса ударения. Пренебрежение буквой «ё» в именах собственных ведет не к курьезам, а к разбирательствам в судах, когда речь заходит об установлении родства или о наследстве. Проблема столь серьезна, что в 2012 году Минобразования РФ выпустило специальное письмо о том, как надо в судебных спорах решать эту проблему.

Законодательно закрепить букву «ё» в печатных текстах пытались неоднократно. Согласно легенде, в декабре 1942 года И.В.Сталин расстроился из-за путаницы в фамилиях военачальников и названиях населенных пунктов из-за отсутствия буквы «ё»; результатом стало постановление наркома просвещения РСФСР В.П.Потёмкина от 24 декабря 1942 года об обязательном использовании буквы «ё» в школьных учебниках. В 1956 году Правила русской орфографии рекомендовали использовать «ё» в учебниках для младших классов, книгах для детей до 12 лет и там, где могут возникнуть разночтения. В 2007 году Минобразования РФ попыталось изменить эту практику, прямо указав, что имена собственные, в том числе имена и фамилии людей, — именно тот случай, когда буква «ё» обязательна, ибо возможны разночтения. Видимо, это не смогло преодолеть многолетнюю оборону противников буквы, поскольку в 2012 году вышло еще одно постановление и разъяснительное письмо о том, что граждане страны имеют право пользования государственным языком в полном объеме и, значит, применение буквы «ё» в именах собственных — обязательно.

В защиту буквы «ё» в стране создано по крайней мере одно интернет-сообщество, но, в отличие от английского Общества защиты апострофа, оно бездействует. Видимо, отечественным борцам за равноправие букв алфавита Игнобелевская премия с ее нанограммом золота пока что не грозит.