Фантастика

Историю отменили — заболел преподаватель. Радостный седьмой класс выплеснулся в коридор, где получил от завуча выговор и обещание вернуть в заточение на последний, пятый урок...

Он постоял несколько минут у подъемника, собираясь с духом. Или, быть может, давая себе последний шанс одуматься и сбежать?.. Да нет, все было решено. Чахоточный желтоватый туман медленно наползал с окраин, где высился лесом циклопических труб индустриальный район...

Потолок. Белый. Значит, опять лазарет.
— ...Сеньор Диего, желаете завязать глаза? — спросил меня капитан Гарсия. Кажется, я ответил:
— Делайте что угодно, только побыстрее...

— Слушай, — спросил я, — как называется такой рубанок, на букву «ш»?
Друг Илюша глянул через плечо озабоченно:
— Как рубанок может быть на букву «ш»? Рубанок и есть рубанок.
— Ну как же?! Есть, например, фуганок, помнишь? Ты инженер или кто?
Илюша развернулся в кресле:
— Фуганок есть. Но я вообще-то инженер-механик, при чем тут рубанки? Только не говори мне, — он протестующе выставил ладонь вперед, — что инженер должен знать все...

Пашка смотрит, как младшеклассники идут по длинному коридору. В широкие окна льется майское солнце, отражается от стеклоблоков гардероба, прыгает по застежкам портфелей. Ребятня торопится вырваться из школьных стен на свежий воздух, они обходят Пашку, словно вода в ручье, равнодушно огибающая ногу прохожего...

Сухаревский рынок жил своей шумной, крикливой жизнью. Выставленные на продажу примусы громко гудели, показывая недоверчивым покупательницам золотистые, прозрачные на ярком солнце язычки пламени. Торговки выпечкой и лоточники наперебой расхваливали товар, оттепельный ветерок разносил над толпой вкусный запах сдобы...

Весь день бирючи, надрываясь, выкрикивали по площадям и улицам указ, чтобы мочный люд работу бросал и собирался на войну. Дело такое, не мы войной пошли, а на нас. В таком разе дружиной не оборонишься, всем народом отбиваться надо. Обкричали весь город, только Небожью слободу стороной обошли. Народец там живет негодящий, некому оттуда на войну идти...

- Читай!
Я взял лист у Пашки и прочитал:
"От информагентства "Арес-инк".
Сегодня, в три часа дня по средне-меридиональному времени, в поселок Большой Сырт доставлен ровер "Спирит", обнаруженный на Домашнем плато в кратере Гусева...

Сколь благосклонна жизнь! Лучшее место оставалось незанятым, меня дожидалось. И вот уже полированные бока банкомата отражают зелень пальм и шелк струящейся воды. За сбереженный кусочек лета все грехи готов простить этому бизнес-центру. Стоит мой «The Honest Man's Bank», сияет! Названием горжусь особо. С такой фантазией хоть завтра в криэйторы; но это — рабская работа в офисе, впору андроидам разве что. Придется брать деньгами...

За тридцать лет космодром Ласковой почти не изменился. Серым грибом торчала на холме диспетчерская башня. Ветерок доносил от зарослей местного папоротника запах мяты. Слегка поблекший указатель на повороте к грузовому терминалу сообщал, что кабак работает круглосуточно. И все так же дымил под навесом мангал. Разве что корабли стали другими да подросли березки у входа...

Лето ненормально затянулось. Заканчивалась вторая неделя сентября, а лес за железнодорожной линией еще и не думал желтеть и опадать. И хоть ночи стали длиннее и прохладнее, днем солнце продолжало светить по-летнему ярко. Давно созрели мелкие яблочки-крымки и грушки-дички на участках окрестных дачников, полыхала рябина, цвели астры и гладиолусы, а буйная трава на пустырях возле новостроек высохла и пропылилась, как на юге...

Во время экзаменов Никита предпочитал не пользоваться никакими стимуляторами. Но последняя, решающая сессия, метаанализ информационных потоков, продвинутый матстат и прочий ужас-ужас... Рука сама потянулась к упаковке, которую он для надежности прихватил с собой, еще заселяясь в общежитие на первом курсе. Без малого пять лет уже прошло...

— Айра, у тебя опять шнурок развязался! Разве ты не помнишь, какой узел я тебе показывал?
— Помню, — ответила девочка эмм четырех, потуже затягивая шнуровку короткого плаща.
— Сделать две петли, перекрестить и просунуть их в дырку в середине.
— Правильно...

— Сейчас сделаю, Аркадий Львович.
Дядя Леня положил телефонную трубку и сказал Михаилу Ефимовичу и Васюте:
— Дежурный врач звонит: жарко в палатах, больные жалуются.
— Меньше бы слушал тех больных. Одно слово, психи! — проворчал Васюта...

В первый раз я услышал это слово при внешне невинных обстоятельствах. Была летняя практика после первого курса, под Москвой, на биостанции Чашниково. Однажды на выходные приехали к нам гости, уважаемые патриархи с третьего курса и даже непостижимо старый (ему уже стукнуло двадцать пять!) великолепный Дима Орленев, выпускник прошлого года, стажер на кафедре орнитологии (название должности прямо как у Стругацких), с медальным профилем и небрежными кудрями...

Таможенница окинула Валдаса ленивым взглядом, мельком заглянула в паспорт, небрежно тиснула в него визу, зевнула и уточнила:
— С астероидов?
— С астероидов. — Валдас кивнул на паспорт. — Там написано.
— Ну, мало ли что написано. У меня на дверях неприличное слово написано. Из трех букв. А за дверьми ничего подобного нет, там только я...