Фантастика

Смешно, люди думают, что Дед Мороз в нашей конторе главный. А на самом деле у тех, кто развозит подарки, только униформа красивая, а статус самый незавидный. На верхнем этаже в нашей конторе работают вовсе не морозы и не санты, а экономисты и финансисты. Вот у них действительно масштабы. То инфляцию в Еврозоне замораживают, то проекты НАСА, то банковские счета... Я пару раз поднимался к ним, на топ-уровень, — не по делу, нет, какие у меня там могут быть дела... просто посмотреть.  >>

— Здесь особый случай, — сказал вице-президент. — Туземцы действительно дикари, но товарно-денежные отношения у них развиты неплохо, отсюда и название.

— Простите, какое название?

— Сумчатые тигры.

Диана Нисимова коснулась мочки уха, отключая переводчик.

— Не могли бы вы повторить, мистер Эванс?

— Кошельковые тигры, мисс Нисимова.  >>

Со своими Терим почти не общался, разве что объявлялись дела, касающиеся всех. Но таких не случалось давным-давно. Поэтому Терим очень удивился, когда посреди единственной комнаты, едва не загородив проход, объявился переговорный столб. Больше всего он напоминал аккуратно выпиленный кусок молнии: светящийся, переполненный разрядами. Густой грозовой запах расползался по всему дому, обещая ожог лёгких и резь в глазах. Обещания эти обычно не сбывались, столб возникал редко и ненадолго и не мог причинить существенного вреда здоровью. Колдуны быстренько решали насущные вопросы и забывали друг о друге до следующего раза.  >>

— Ну что? — спросил капитан подошедшего техника.

— Бесполезно, сэр. Я же не компьютерщик. С вашего позволения, сэр. Это что-то в главном процессоре. Я не могу даже запустить сканирование двигателей.

— А второй?

— То же самое. Взлететь мы не можем.

— Значит, и связи тоже нет?

— Нет, сэр. Я ничего не могу сделать.

 >>

— Он вроде на меня похож немного, — сказал Ёшка.

— Дурашка, — снова фыркнул Большой, — это ты на него похож. Потому что это твой папа. Олег Родимцев. А это мама твоя, Надежда. Астрофизики.

— Я же говорил, что их раньше много было, — напомнил Дрю. — А потом они вымерли.

— Почему вымерли?

Большой поправил стекляшки на носу и с кислой усмешкой ответил:

— Плата за любопытство. Мы слишком хотели знать, что там, за гранью воображения. Мы очень много думали о науке и слишком мало о себе. Жажда познания — вот причина всему.  >>

Свет, как искатель и мужчина, шел впереди. На перекинутом через плечо ремне из кожи личинки прыгунца висели полные воды пузыри перекати-поля. Била по бедру котомка с лесными снадобьями. Дядька Людмил не пожалел, отдал в поход большую часть. В дороге и лесу они нужнее. Юра ковыляла следом, тащила провиант. И ругалась сквозь зубы.  >>

Зайдя в палату, где под капельницей лежал новенький, я, еще не прикоснувшись к нему, понял, что Игорь Иванович душой не покривил. Что-то тут было не так. В помещении чувствовалась для времени года непривычная, мягко говоря, прохлада. Словно кондиционер работал на полную мощность. Но какие у нас, в простой провинциальной больничке, кондиционеры?!

 >>

Посленочь. Недодень. Мутно. Край океана точит небесный горшок, опрокинувшийся на него сыростью и туманом. Потому что ему больше нечего точить. Старики говорят, раньше там, на горизонте, была земля. Она не плавала и не качалась под ногами, как шляпка водорослей-мутантов. Не уходила под воду, если ты сиганул на нее с крыши хижины.  >>

— Мама, мама, папа мне смешал кокопопсы с колечками, — жалобно говорит Хлоя, выбегая из комнаты со своей желтой миской-динозавром.

— Минутку, — произношу я, отхлебывая чай, растягивая ногу и не отрывая взгляда от страницы новостей на стекле кухонного шкафа.

— Ну, мама, — стонет Хлоя. — Пожалуйста! Мультик на паузу не поставили, там сейчас инопланетяне высаживаются.

 >>

Старшеклассники рассказали тогда и много другого. На половине лохматых они видели загоны, в которых лохматые разводили птиц для еды, хотя всякому известно, что птицы — священные создания и их есть нельзя. Видели особые лужайки, где лохматые зарывали своих мертвых в землю (и это вместо того, чтобы сжечь их как полагается!). А еще они видели специальные места, где лохматым подстригали, завивали, распрямляли и даже красили волосы! Когда Мирк себе это представил, его передернуло от отвращения. Волосы — это то, что осталось в людях от звериного. Избавляясь от них, люди окончательно порывают со своим животным прошлым. Однако лохматые не только не желают отказываться от этой позорной шерсти — они, оказывается, за ней еще и ухаживают, и украшают ее!

Словом, правильно говорят про лохматых — дикий и нечистый народ.

 >>