Фантастика

Октябрь выдался на удивление погожим. Полуденное солнце палило как в августе, так что в сиесту старый Лу отдыхал. Он сидел на скамье возле ограды своего цветника и смотрел, как западный бриз гонит пену на камни. Шум прибоя был едва слышен — дом Лу стоял на взгорье метрах в двухстах от моря. Перед домом и скамейкой пролегла проселочная дорога, сразу за ней склон круто уходил вниз, а потом полого тянулся до самой воды...

Вопреки обычаю, Канцлера похоронили сразу. Митрополит настаивал, чтобы на третий день — по-людски, а не по-басурмански. Директор санитарного ведомства возражал: пойдет запах — не выведешь, в бункере-то, а сколько еще сидеть? В итоге решили не ждать...

Около часа пополудни небольшой крытый тентом грузовичок Kingo выехал за ворота строящегося участка в районе Довье и, загудев электродвигателем, двинулся в сторону шоссе. В кузове, схваченный тросами, застыл ящик, полный гвоздей, металлолома и битых бутылок. В куче этого хлама притихли полтора килограмма взрывчатки SuperB...

Охватить неохватное и объять необъятное, чтобы заглянуть в далекое будущее человечества и представить, какие всходы дадут завтра технологические и социальные инновации сегодняшнего дня. Именно этим занимались лучшие исследователи завтрашнего дня на протяжении всего ХХ века, и именно над этим рассуждают их преемники сегодня.

Полдня пути от Северки остались за спиной. Начало темнеть, но разбитый в пыль Сибирский тракт казался белым. Лес расступился, дорога вывела к развилке. Никита задумался. Свернуть налево, попытать счастья на Хрустальной Горе? Недалеко, и ночлег искать надо. Вон туча с юга ползет, зарницы сверкают. Да говорят, что хозяин карьера на Хрустальной — упырь. То не диво, конечно, все хозяйчики пьют кровь у работников, так или иначе...

Тибетский чай Капитану! — торжественно сказала Вита, выходя из кухонного отсека. Бог весть, что думали руухе, конструируя корабль, но из камбуза в рубку вел не прямой коридор, а затейливый овальный лаз со скошенным полом и неясного предназначения выступами по краям. Одни светились приглушенными огоньками, другие терялись в полутьме...

Заканчиваем печатать работы победителей прошлогоднего конкурса научно-фантастической журналистики «Полвека тому вперед», посвященные описанию событий 2070 года. Третье место — у репортажа, записанного Натальей Духиной.

Темный Властелин сопротивлялся отчаянно. Да и меч у него был тоже не из простых. Но похуже светлого. «Какое счастье, что добрый волшебник Бамбрус дал мне перед путешествием этот меч, — думал сэр Арчибальд, наращивая темп ударов. — Темный Властелин прекрасно сражается. Пожалуй, равным оружием на турнирном поле я мог бы ему и проиграть… Но, к счастью, у меня волшебный меч, и скоро все завершится…

Многие критики и историки научной фантастики, пытаясь обнаружить истоки жанра, перелопачивали горы древних свитков и ветхих книг. После продолжительных раскопок в поисках прародителя они иногда натыкались на сочинения «Правдивая история» и «Икароменипп, или Заоблачный полет» античного писателя Лукиана из Самосаты.

Продолжаем печатать работы победителей конкурса научно-фантастической журналистики «Полвека тому вперед», посвященные описанию событий 2070 года. Второе место — у интервью, подготовленного Наталией Самойловой.

В тайнике оказались ассигнации, кольца, серьги, бархатные мешочки с камнями, прохладными, гладкими на ощупь. Камни посыпались еще куда-то. Слышался шорох, голос испуганной мыши: «Сыпется и сыпется!»
Парень по привычке задвинул кирпич на место, закрыв тайник. И затих. Закричала спросонья служанка. Она решила, что кто-то лезет в ее окно...

Когда я попадал в квартиры клиентов, на меня накатывало дежавю. Вот, к примеру, тарелка. Похожа на док-станцию, но не она: нет проводов. Садиться на тарелку не нужно. А вот люстра — на нее тоже лучше не садиться, неустойчива и представляет ценность. Цветы в вазе — ценность монотонно убывает со временем. Рядом не пролетать: непрочные, можно повредить потоком воздуха. Посудомоечная машина…

Скри-скри-скра-ау!
По мелодичности летуньи крики — что-то среднее между скрипкой, трещоткой, кошачьим плачем и царапающим стекло кирпичом.
— Ишь раскричались, твари пернатые! Раздолье им тут, на заброшенном участке, понимаете ли.
— К дождю...

Популяризатор науки и ученый никогда не обходит своим вниманием тему образования. Именно получение объективных знаний способствует активному развитию науки, и наука не может развиваться, если ее не подпитывают свежие идеи молодых людей. Айзек Азимов связал свою жизнь с популяризацией науки еще во время преподавания на Медицинском факультете Бостонского университета (1949—1958), и вот как это произошло.

– Ах, Николай Прокофьевич, вы даже не представляете, как я рад вашему визиту! Истинная удача, что вы откликнулись, выкроили денек! Вопросец-то деликатнейший, щекотливый — чужак тут такого может нагородить, что и в три года не разгребешь. А вы человек с понятием, всех нас знаете как облупленных — выросли по соседству, хоть и обретаетесь ныне в столичных высях…

Потолок в комнате облез и закоптился. Неплохо бы обновить. Пора было вставать, и я вылез из-под одеяла. Затопил печь. Поставил на плиту две кастрюли с водой: большую для собак и маленькую для себя. Чтобы вода закипела одновременно, большую посудину надо ставить на середину плиты, а маленькую — на самый уголок. В свою кастрюлю я кинул тушенки, в собачью насыпал косточек из супового набора...